Чи, фик, Вальс и Париж...

[slepaiyvera]

Название: Вальс в три шага
Автор: Chisako
Бета: Scarlet Charlotte (главы с Раз по Двенадцать), с тринадцатой по двадцатую: Triss Shandey,с двадцать первой eva13
Альфа: Yuko
Фандом: WK
Пэйринг: Брэд/Ран, Кен/Шульдих, Еджи/Айя-чан
Рейтинг: NC-17
Жанр: флафф, оптимистичный ангст
Статус: В процессе.
Disclaimer: Слава Богу, не мое…
Размещение: Спросить автора.
Предупреждение: OOC, AU, есть сцена пыток
Примечания: Рабочее название было - "Париж".
Саммари: Мне было заказано прекрасной Raiss :
Ай и Брэд случайно познакомились в Европе где Ран был с отцом. Влюбились и потом не расстались, а продолжали отношения, Брэд успевает предупредить его в последний момент и поэтому Айя-чан остается жива и здорова (родители умерли), но Ран все равно становится убийцей. Далее любовь морковь и тайные встречи при луне, потом Брэд видит, что его с Раном попытаются разлучить, в результате чего любимый погибает, и пытается этого избежать.
Об отношениях Ран-Бред знает только Айя. Вайс нечего не знают, и если возможно то нет не какой влюбленности в Рана-Брэда не у Шу, не у Еджи, но есть хорошая дружба, можно подколки про большую и светлую любовь и попытки выведать имя той единственной.
Обязательно ХЭ.
Я правда старалась (((


Глава Двадцать Один

Все, что сбыться могло,
Мне, как лист пятипалый,
Прямо в руки легло,
Только этого мало.

Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало.
Все горело светло,
Только этого мало.
(с. Тарковский "Только этого мало"

Айя прошел в кухню, зевая на ходу. Он только что вернулся от Брэда. Он ненавидел покидать с утра любовника, но сегодня в магазине была его смена.
Остальные еще спали. У него было время, и принять душ, и позавтракать. Хотя лучше наоборот… Айя резко остановился.
У холодильника стоял Шульдих. Он облокотился на открытую дверцу и пил молоко прямо из пакета. Телепат в Конеко смотрелся так нелепо… как… как Кен в опере.
- Шульдих…
- Угум, - булькнул в ответ рыжий, не отрываясь от пакета.
- Какого черта ты тут делаешь?
- Ран, - Шульдих вытряхнул последние капли молока в рот и облизнул губы.
Абиссинец мгновенно покраснел. Это выглядела приразвратно.
- Я у Кена ночевал.
- А если тебя кто-нибудь увидит? – вспылил Айя, стараясь превратить смущение в гнев.
- Ран… - Шульдих повернулся к нему. – Чего ты такой злой, а? Брэд тебя что, не удовлетворил?
- Да ты!... – Абиссинец шагнул к нему с явным намерением придушить.
- Ладно-ладно, вижу, что удовлетворил, - обезоруживающе поднял руки телепат. – Ну, чего ты? Тебе можно ночевать у Брэда, а мне у Кена нельзя?
- Да ночуй, но зачем так светиться!?
- Я знаю, что все спят. Не забывай – я телепат.
- Такое, пожалуй, забудешь, - буркнул Айя и отвернулся. – Как Кен?
- Плохо.
- И ты не утешил его? – в голосе Абиссинца было сарказма пополам с сочувствием.
- Он не захотел меня, - обижено пожаловался Шульдих. – Представляешь?
- Представляю. Я бы тебя никогда не захотел.
- Да? – рыжий подошел к нему со спины и положил ему подбородок на плечо. – Ты такой странный. Собираешься всю жизнь хранить верность Брэду? Может, стоит хоть раз попробовать с кем-нибудь другим.
Вопреки ожиданиям Айя не разозлился, а просто хмыкнул.
- Я не хочу.
- Откуда тебе знать?
- Откуда-то, но знаю.
- И тебе никогда не хотелось попробовать с кем-то еще?
- Как может хотеться есть, когда уже наелся? – вопросом на вопрос ответил Абиссинец. Он не отстранялся, словно ему не было до Шульдиха дела.
- Что ж, - улыбнулся телепат. – Удовлетворись тем, что Брэд очень и очень хорош в постели.
- Откуда тебе знать?
- Я знал его еще до того, как у него появился ты. И даже один раз помогал.
- Что!? – Айя повернулся к нему непонимающе.
- Он тогда только встретил тебя и боялся даже дышать в твою сторону. Ты был такой красивый, невинный, хрупкий мальчик. А он старый извращенец, перетрахавший всех шлюх в Париже.
Айя поморщился. Ему было странно это слышать. Брэд казался ему самым верным человеком в мире.
- Он снял парня в одной из гостиниц, - продолжал рассказывать Шульдих, явно кайфуя от этого. – И трахал его. А я сделал так, чтобы он видел вместо мальчишки тебя…
- Прекрати, - Айя повел плечом. – Я не хочу этого слышать.
- Ну, ты же знаешь, что это правда.
- Знаю.
- И тебе не интересно?
- Мне противно. Ты злишься, что вчера у тебя не было секса. И поэтому достаешь меня.
- Возможно. Но сейчас я в настроении пойти растолкать Кена и сделать пару грязных штучек, которые вы обычно делаете с Брэдом.
- Мы не делаем ничего грязного! – возмутился Айя.
- Неужели?
- Я терплю тебя сейчас только потому, что ты нужен Кену. Поэтому вали наверх, и чтобы я тебя больше не видел здесь.
- Злой Ран.
- Меня зовут Айя!
- Я знаю Айю. Она обозвала меня «рыжим недоразумением»
- Моя сестра умная девочка.
- Женщина, - поправил Шульдих.
- Какая разница. Отцепись от меня, а то ты мне Ёджи напоминать начинаешь.
- А вот это уже оскорбление, - обижено буркнул телепат, но отцепился.


- Ты как? – спросил Ёджи, шаря рукой в поисках зажигалки.
Айя вздохнула, натянула одеяло повыше и неопределенно качнула головой. Иногда Кудо казалось, что он спит с ее батом. Что-то было между ними поразительно общее, ну хотя бы их способность переносить любую температуру не морщась, и при этом тяга к теплу, особенно в постели.
- Ты уже пришла какая-то словно пыльным мешком ударенная, - он наконец-то нашел зажигалку.
- Балинез, если ты собираешься закурить в постели, то я тебе эту сигарету в задницу запихаю, - сказала девушка.
Тон у нее был не злой, но совершенно серьезный.
- Эээ. Да. Извини, - Ёджи смутился и отложил пачку. – Просто я подумал, что ты ведь и сама куришь…
- Ну не в постели же.
- Ну что случилось? – он перекатился к ней под бок и скользнул рукой под одеяло, обнимая ее за талию.
- Ничего. Это… по работе.
- Персия?
- Дался тебе Персия! – она фыркнула.
- Тогда что?
- Я не могу об этом говорить.
Ёджи несколько минут внимательно смотрел в ее лицо, а потом спросил.
- Я или брат?
- Что? – она посмотрела на него недоуменно и почти испугано.
- По работе что-то связано со мной или твоим братом.
- Откуда ты… С чего ты взял?
- У тебя все на лице написано.
- Неправда!
- Правда, - он повел ладонью вверх, она судорожно выдохнула. – Ты хорошо владеешь собой. Просто я все равно вижу.
- Хвастун.
- Не исключено.
- Ёджи.
- Вы с братом так похожи.
- Чем же? - она улыбнулась, благодарная смене темы.
- Не знаю. Просто похожи.
- Ты прав, - она поймала под одеялом его шаловливую ладонь. – Мы больше чем похожи.
- Да? – он заинтересовано придвинулся.
- Не хочу тебя пугать.
- Я не из пугливых.
- Есть вещи…
- Айя.
- Прости, - она замолчала.
- Так что там с твоим братом?
Она молча посмотрела ему в глаза. Он выдержал этот взгляд. Что бы там ни было, он хочет знать. Для него это ничего не изменит. Его любовь не нуждается в подтверждениях. Просто она ничего о себе не рассказывает. Иногда это действительно больно.
- Ты его любишь? – спросил Кудо, когда молчать дольше стало невозможно.
- Он же мой брат, - Айя отвела взгляд.
Ёджи прикрыл глаза, стараясь переварить полученную информацию. Такое иногда случается. Но чтобы Абиссинец… нет, в это сложно поверить.
- Ёджи.
- Ты любишь его, - уже утвердительно сказал он. – А он тебя?
- Почему ты все время делаешь это?
- Что?
- Вычисляешь.
- Приходится. Ты же мне ничего не говоришь.
- Все совсем не так, - она откинула одеяло, и села на постели.
- Не так? Так он не нравится тебе больше, чем должен нравиться брат?
- Балинез, ты настоящий придурок, - бросила она, не оборачиваясь.
- Айя.
- Дело не в том, что он мне нравится не как брат. Просто… он мне больше, чем брат. Мы одно целое. До того, как родиться, мы были одной душой. И сейчас я не целая. Только половина.
- Ты так уверенно говоришь о таких вещах, - Ёджи растерялся. Это было больше, чем он ожидал.
- Есть человек. Он видит души. Он сказал мне это. Точнее подтвердил. Я всегда это знала.
- Прости, - он погладил ее по спине. – Я не хотел тебя обидеть.
- Ты не обидел, - она пожала обнаженными плечами. – Мы могли бы с братом… ну ты понимаешь. Просто любить саму себя было бы странно, не находишь?
- Значит, - он по-кошачьи подполз и прижался к ее спине. – В какой-то мере я сплю не только с тобой, но и с ним?
- В какой-то мере, - она рассмеялась. – Только Рану это не скажи.
- Убьет?
- Его «девушка» тебя убьет.
- Ой, как страшно, - блондин поцеловал ее и повалил обратно на постель.


- Я чувствую себя странно, - сквозь зубы процедил Кен.
Айе чудом удавалось сохранить невозмутимое лицо. Ёджи же распирало от смеха так заметно, что его хотелось стукнуть.
Сибиряк в надежде на поддержку посмотрел на Оми. Тот только улыбнулся.
- Потерпи, Кен-кун. Скоро мы уже приедем домой и переоденешься.
Абиссинец вел машину и старался не смотреть на напарников.
Ёджи всхлипнул от смеха и выдавил.
- Да ладно тебе, Кен. Я бы тоже надел, но у меня ноги неподходящие.
- А у меня значит подходящие? – взбесился Хидака, пытаясь вскочить.
- Я бы так классно, как ты, не смотрелся.
Они ехали с миссии. Был вечер. На улице уже стемнело.
В целом миссия удалась, хотя с самого начала казалось сложной.
- Абиссинец, скажи что-нибудь! – потребовал Кен. – Прикажи ему заткнуться.
- Сибиряк, - Айя все-таки улыбнулся. – Мне сказать, что ты плохо смотришься в юбке стюардессы?
- О, мой Бог!
- Оми же терпит. Потерпи и ты.
- Ненавижу косплей, - Хидака откинулся на спинку и закинул ногу на ногу. Разрез на юбке распахнулся. Кен чертыхнулся и сел ровно.
- По-моему это забавно, - Бомбеец, незаметно ущипнул ржущего на переднем сидении Ёджи. – Тем более так нужно было для дела.
- Знаю, - ворчливо отозвался Сибиряк. – Но все равно, чувствую себя странно. Почему мне все время достаются какие-то подозрительные роли?
- Мы не в театре, - сдержанно сказал Айя и свернул к магазину.
Ёджи еще раз глянул на Кена и снова заржал.
- Нет, ну до чего хорошо смотрится, а? Прям, хоть сейчас влюбляйся!
- Ёджи, ты очень рискуешь, - уже сквозь зубы процедил Хидака.
Они въехали в гараж.
Оми вылез из машины.
- Все, Кен-кун, ты можешь идти переодеться.
- Я не выйду, пока дверь в гараж не закроется, - заупрямился тот.
- На дворе ночь. И нет никого, - сказал Айя.
В какой-то момент это действительно было забавно. Но сейчас уже стало надоедать. Впрочем, ни перед миссией, ни во время он не услышал от Сибиряка не слова возражения. Одел, что приказали, и пошел. Зато после – вон как разошелся.
«Ран».
«Шульдих?» - юноша оперся о дверь машины, - «Что-то случилось?»
«Нет. Просто ты не брал трубку. Брэд волнуется, хотя и не подает виду. У него сегодня выходной. Он ждал тебя».
«Я не знал», - Айя вздохнул. – «Я приеду. Только переоденусь».
«То о чем ты сейчас подумал…» - мысленный голос телепата прозвучал как-то придушено.
«Шульдих, ты конкретно о чем?»
«О моем котенке».
«О Кене?»
«У меня нет другого котенка!»
«Ты с ума уже сходишь что ли?»
«Ран, ну он же рядом, да?»
«Да».
«Ну, будь человеком – посмотри на него. В твоих воспоминаниях это не совсем то. Точнее то, но ты не туда смотрел».
«Никуда я не смотрел!» - юноша покраснел и повернулся, чтобы Шульдих мог увидеть Кена его глазами. Чувствовал он себя ужасно, но и причины для отказа не мог подыскать.
Хидака как раз вылез из машины. Ран на секунду почувствовал, что его взгляд ему не подчиняется, опускаясь все ниже. У Кена были потрясающие ноги. Действительно. Кроме шуток. Маленькая упругая задница обтянутая темно-синей юбкой – это нечто. Ран в ужасе зажмурился. Он не хотел Кена. Он не хотел хотеть Кена.
«Шульдих, прекрати!»
«Ну, Ран», - почти заскулил рыжий. – «Я его хочу».
«А я тут при чем?»
«Скажи ему».
«Сам скажи».
«Да я уже еду».
«Опять?»
«Ничего, я посвищу у Кена под окошком».
«Делайте что хотите. Считай, что я уехал к Брэду».
- Айя? – это уже недоуменный Кен, заметивший столбняк командира.
- Нет. Ничего, - Абиссинец встрепенулся и, не оглядываясь, вышел из гаража.


- Она хорошая девочка, - Ран потерся носом о плечо любовника.
- Неужели? – усмехнулся Брэд.
- Не смейся.
- Я не смеюсь. Я ревную.
- Опять? – юноша поднял голову и посмотрел ему в глаза.
- Все время, когда ты не со мной.
- Маньяк.
- Да, - Оракул жадно и собственнически его обнял. – Так что с этим ребенком?
- Она не такой уж ребенок. Просто она похожа на Айю.
- Таких, как твоя сестра, больше нет.
- Ты помнишь, как впервые встретил ее?
- Да.
- Вот Сакура сейчас такая.
- Какой кошмар, - Брэд все-таки рассмеялся.
- Ты! – Ран навалился на него.
Кроуфорд мгновенно перекатился по постели и подмял его под себя. Юноша уставился на него, тяжело дыша.
- И что дальше?
- Догадайся, - Брэд его поцеловал. Ран мгновенно расслабился в его объятиях и запустил пальцы в волосы, ероша их.
Когда юноша уже был уверен, что сейчас это закончится вторым раундом, Оракул отстранился и лег рядом. Ран едва сдержал разочарованный вздох, но потом просто придвинулся к любовнику и погладил пальцем шрам на груди.
- Шульдих куда-то уехал в спешке, - пожаловался Брэд.
- Я знаю. Он к нам уехал.
- Тогда ладно. Пусть развлекается. Он заслужил.
- Ты такой добрый начальник, - протянул Ран.
- Ты говоришь это с сарказмом?
- Ну, Брэд, - юноша приподнялся на локте. – Он лазит в окно к Кену! Он что в средней школе?
- Могу я уточнить, в чье окно ты лазил в средней школе? – Кроуфорд, растрепанный, без очков, необычайно довольный смотрел на него снизу вверх и улыбался.
Ран почувствовал, как екнуло сердце, но тут же одернул себя – ну и что, что он выглядит так молодо и редко бывает таким довольным. Наверное, все и правда складывается хорошо. Или сложится. С ним никогда нельзя быть уверенным.
- Ни в чье.
- Хорошо.
- О, прекрати! Брэд, я серьезно.
- Я тоже.
- Я говорю о Шульдихе.
- Пусть развлекаются. Это на пользу.
- Уверен?
- Да.
- Ладно, - Ран вздохнул. – Но мы сегодня работали в некотором роде под прикрытием.
- То-то он умчался такой возбужденный.
- Он увидел Кена в платье.
- О, - только и сказал Оракул.
- У него фетиш по этому поводу?
- Вполне возможно.
Юноша странно прищурился.
- Что это за нотки понимания в твоем голосе?
- Ничего такого.
- Брэд.
- А что ты хотел? Шульдих в него влюблен, конечно, его возбудила такая картинка.
- Хочешь сказать, - с подозрением спросил Ран, - Если я надену платье, то ты тоже придешь в восторг?
- Короткое. Черное. И чулки, - Кроуфорд закинул руки за голову и мечтательно уставился в потолок.
- Стринги. Лифчик. Шпильки, - услужливо подсказал юноша.
- Дааа.
- Брэд, тебя в последнее время не кусал Шульдих?
Кроуфорд не выдержал и рассмеялся.
- Извини. Шучу, конечно. Мне больше нравится без всего, - горячая ладонь погладила по бедру.
- То-то же, - Ран к нему прильнул и поцеловал. – Я скорее ожидаю, что ты предложишь мне заняться сексом где-нибудь на крыше мэрии.
Оракул судорожно сглотнул.
Ран на четвереньках, прогибается по ним, стонет: Нас… могут увидеть… Брэд, о, Брэд!
Его фарфоровая кожа в синяках и царапинах…
- Брэд?
- Нет. Ничего.
- Это было видение?
- Да, - Кроуфорд прижал его теснее. Он не хотел начинать второй раунд. У Рана завтра будет тяжелый день, но это уже казалось не так важно.


- Шульдих…
- Мур, - отозвался рыжий снизу.
Кен согнулся, цепляясь руками за любовника.
- Дай… дай мне раздеться…
- Нет, - телепат на секунду выпустил член изо рта, его руки скользили по ногам Кена, изучая каждую линию. - Ты такой потрясающий в этих шмотках. Я сейчас с ума сойду.
Он снова запустил ладони ему под юбку.
- Извращенец, - рыкнул Кен.
- Ты тоже, - рыжая шевелюра снова исчезла под краем юбки.
Сибиряк содрогнулся, когда горячий рот вернулся на свое место. Как же классно рыжий это делал. Где он только этому научился. На ком? Точнее сколько их было до Кена? Вот черт! Почему он об этом думает? Он же сам говорил, что не хочет знать. Хидака ухватил телепата под локти и потянул вверх.
- Иди сюда.
Глаза у Шульдиха горели шальным огнем. Он с жаром подался вперед и оседлал его бедра. Совершенно обнаженный и даже уже влажный.
- Кен, ты в юбке. Твой член торчит из-под нее. Я сейчас кончу просто.
- Болтун, - Сибиряк запечатал его рот поцелуем, прижимая к себе. Рука сама собой с бедра соскользнула на обнаженный зад Шульдиха. Тот завозился, приподнялся, и Кен насадил его на себя. Рыжий вскрикнул. Ему нравилась неуклюжая грубость Сибиряка. Это было так… откровенно. Смешно сказать, но, сколько было у него недобровольного секса, никто и никогда не был с ним жесток. Забавно.
Шульдих обхватил Кена ногами и содрогнулся в экстазе.
- Классно, - выдохнул он.
Хидака без какого-либо усилия приподнимал его за бедра и насаживал на себя. Рыжий изогнулся у него в руках, цепляясь за плечи. Жесткая ткань юбки, которую Шульдих так и не дал ему снять, а просто задрал повыше, терлась о кожу. Телепат даже не мог найти слов. Он хотел сказать Кену, как он делает ему хорошо. Как потрясающе. Как ему нравится. Но слов не было. Остались только бессвязные стоны.
- Как ты разошелся, - Сибиряк рыкнул, когда ногти рыжего особенно сильно впились в его плечи. – Неужели тебя так это возбуждает?
- Юбка на тебе? О, да. Да!
- Псих, - Кен чувствовал, как обычно послушное тело, судорожно сжимает его. Туго. Жарко. И оргазм так близко. Сибиряк прижал к себе Шульдиха, он не хотел снова кончать первым. Он знал, что все равно утянет телепата в свой оргазм и, значит, он тоже кончит, но дело было не в этом.
- О, мой Бог, Кен, - рыжий обхватил его голову руками. – Не думай. Только не думай ни о чем…
- Хорошо.
Они горячо поцеловались. Хидака прижимая партнера к себе одной рукой, второй дрочил ему.
- Шу?
- Да, - выдох-стон.
- Если ты кончишь первым – ты меня утянешь за собой?
- Нет… нет, если не захочу специально…
- Сделай это, - он двинул рукой и сжал.
Шульдих вскрикнул и забился в оргазме, царапая плечи Кена.
Сибиряк чуть с ума не сошел. Его словно ударило чем-то в висок. На одну короткую секунду он стал ими обоими. Рыжий на его коленях выгибался от удовольствия. Его ощущения были обжигающими. Внутри он так растянут, почти до боли, похоже, он еще не привык к этому. Сам Кен кончает внутри горячего тесного тела. Пальцы Шульдиха на его плечах. Все!
Хидака повалился спиной назад на постель. Рыжий вслед за ним. Молча уткнулся в изгиб шеи. Сибиряк обнял его. Похоже… он выиграл главный приз. Самый главный.
- Почему ты так раньше не делал? – сухими губами спросил Кен, глядя в потолок.
Шульдих… просто промолчал. Впервые промолчал на обращенный к нему вопрос. Вот так повседневно чудеса и случаются. Кен крепче его обнял.


Оми чувствовал себя матерью распутного семейства. Айя пришел первым, занялся завтраком. Кен появился через пять минут, заглушил байк и проскользнул наверх, наверное, в душ. Ёджи вернулся немного задумчивым и присоединился к Айе на кухне.
Все были заняты своими делами, и в то же время одним и тем же. Они даже открыли магазин чуть позже обычного.
Каникулы закончились уже давно, и поэтому этот воскресный день был тих и приветлив. Оми взял метлу и вздохнул. Лето было совсем близко, уже дышало в лицо. Интересно придет ли сегодня Оука? Мальчик смутился. Ну вот. Мысли о похождениях напарников привели его к мыслям об Оуке. Она была хорошей девушкой, немного странной, но хорошей. Только вот Оми не любил настырных. Или думал, что не любил.
Кен сел за кассу и мечтательно уставился в окно. На лице была полная умиротворенность. Они все научились в какой-то мере играть на публику, но Оми умел различать их настоящие лица. И Кен сейчас был спокоен. Он был как горное озеро, в которое упал камень. Круги разошлись по воде, и она успокоилась. Но камень остался лежать в глубине. Но сколько их, таких каней, не счесть. Однако сегодня, впервые со смерти Казе он выглядел умиротворенным.
- Вот что с человеком делает хороший секс, - прокомментировал Ёджи, разглядывая его довольную рожу.
Оми покраснел, а Кен усмехнулся.
- Похоже, секс был действительно хорош, - почти восхищенно протянул блондин, разглядывая его усмешку.
- Не то слово, - Хидака мечтательно прикрыл глаза.
- Кто она?
- Отвяжись.
- Ёджи, - Айя окликнул болтуна. – Иди-ка ты в подсобку и принеси мешок земли.
- Эй! Я не создан для тяжелой работы.
- Иди.
- Тиран, - Кудо удалился.
Айя переглянулся с Кеном и вернулся к розам, которые рассаживал. Оми ничего не понимал в делах сердечных, но даже ему было понятно, что Абиссинец знает больше, чем говорит.
- Оми-кун! – Оука появилась в дверях магазина.
Бомбеец затравленно оглянулся. Кен прыснул в кулак, даже Айя улыбнулся. Паразиты! Им бы таких поклонниц. Он так поседеет раньше остальной команды. Мальчик старался не признаваться, что в присутствии девушки он ужасно трусил. Словно шел на свою первую миссию. Да лучше миссия десять раз! Там все просто. Там мир рассечен на черное и белое, там есть правильное и неправильное, там есть приказы и собственная дурь.
- Саяка в последнее время такая подавленная, - продолжала болтать Оука.
Оми тихонько вздохнул и постарался улыбнуться. Он профессионал. Он сможет все сделать правильно. Но почему женщины бывают такими настырными?

- Нет! – Айя одним движением смела со стола бумаги. Они разлетелись по комнате.
Девушка издала сдавленный всхлип.
- Отвратительно, - она осела на пол. Коленки были ватными. – Я отвратительна…
Никогда за все время работы стопка отчетов не повергала ее в такой шок и панику. Она понимала, что это неприемлемо, что это надо остановить в себе немедленно, но было трудно. Как трудно не думать о Ёджи.
Айя закрыла лицо руками. Мир раскалывался над ней. Она осколок, она нить из гобелена, она часть чего-то большого. В ней было что-то, что заставляло чувствовать себя другой. Пустым сосудом. Не наполненной.
- Сомали ты в порядке? – встревоженный голос за дверью.
Айя подняла голову. Истерика прекратилась почти мгновенно. Она отбросила волосы, упавшие на лицо и отозвалась.
- Все хорошо, Бирман. Папка упала.
- Ла-ладно, - неуверенно сказала подруга, и ее каблуки застучали дальше по коридору.
Айя села на край постели и потерла виски пальцами. На полу у самых ног лежала выпавшая из отчета страница. С нее строгим невидящим взглядом смотрела одна из Шраент. И времени на раздумья почти не осталось. Айя обхватила себя руками. Она справится. Она сможет. Но сможет ли Ёджи? Нехорошо сомневаться в любимом. Или нормально? Особенно если это блудливый золотистый кот.
Все это нечестно. Нечестно по отношению ко всем троим. И смерть станет освобождением только для одного. Если не будет выбора, то Айя убьет ее сама. Она снимет этот груз с любимого. Даже, если он ее никогда не простит. Даже, если они после этого больше не смогут быть вместе. Все равно. Если будет надо – убьет. И рука не дрогнет, как не дрожала никогда, стреляя.
Возможно. Только возможно, Ёджи не узнает ее. И тогда все обойдется.
Но в глубине души Айя знала – так не будет. Разразится буря. И если не сейчас, то чуть позже. И ее не миновать. Как не миновать неприятного разговора с Персией. Сомали понимала – она не может оставить эту миссию так. Слишком много недомолвок. Цель должна быть ясна, как день. А она не ясна. Персия хочет бросить жребий с судьбой. Не слишком ли это?
Айя собрала с пола бумаги и положила на стол. Сняла со стула пиджак и вышла из комнаты.


Мэнкс встретила ее быстрым взглядом и тут же отвела глаза. Она сидела за столом в приемной. Примерная секретарша. Более чем примерная. Лучшая.
- В чем дело, Сомали?
- Есть разговор.
- Извини…
- Я прочла новое задание для Вайс.
- Давай не будем об этом.
- Будем! – Айя уперлась в ее стол руками и раздельно произнесла. – Это. Собачье. Дерьмо.
- Не тебе решать, - тут же вскинулась Мэнкс.
- Поговори с ним, - на тон ниже попросила девушка. – Тебя он послушает.
- Ты переоцениваешь мое влияние на Персию.
- Не думаю.
- Я говорила ему…
- И что?
- Он сказал, что знает о том, что его решение должно быть окончательным.
- И все?
- Все.
- И что это должно значить?
- Сомали…
- Он у себя?
- Да.
Айя развернулась на каблуках и пошла к кабинету шефа. Коротко постучала и вошла.
Персия удивленно поднял на нее взгляд.
- В чем дело?
- В миссии.
- Я не буду это обсуждать.
- Почему?
Сомали чувствовала, что он колеблется. Но на самом деле не знала, как его подтолкнуть в нужную сторону. Она выдохнула и заговорила тише.
- Отдайте прямой приказ убить Масафуми. Вы ведь уже все решили.
- Масафуми - мой племянник.
- А Абиссинец – мой брат.
Она и Персия уставились друг на друга. Они молчали.
- Сомали, это… сложно…
- Вы не хотите?
- Не хочу.
- Тогда, - Айя расстегнула пиджак, вытащила из кобуры пистолет и положила его на стол перед шефом. – Вам придется меня пристрелить.
- Почему это? – брови Персии удивленно приподнялись.
- Если вы начнете сомневаться, то начну и я. А это дорога в один конец.
- Сомали, ты перегибаешь палку, - шеф отодвинул от себя пистолет и опустил взгляд. – Забери свое оружие и возвращайся к работе.
- Нет.
- Сомали.
Они снова уставились друг на друга. Даже в такие моменты, когда Айя чувствовала, что раздражает шефа, все равно не было ощущения, что он относится к ней несерьезно. Впрочем, сложно относится несерьезно к лучшему стрелку Критикер.
- Я все равно скажу Вайс, в чем состоит их миссия. Я отдам им тот приказ, который вы хотите отдать, а не тот который отдаете, - она кивнула на пистолет. – У вас есть еще выбор, Персия-сама.
- Это шантаж?
- Это констатация факта. Или вы хотите, чтобы я сделала это втайне от вас?
- Не хочу.
- Тогда почему?
- Я не знаю.
- Вы давно решились. Я это знаю. Это знает даже Мэнкс. Корпорация «Корин» должна быть уничтожена. И уже давно не важно, чей Масафуми сын или племянник. Мы караем его за его собственные преступления, а не за преступления его отца.
- Для тебя человеческая жизнь ничего не стоит, да? – шеф криво улыбнулся, разглядывая решительно настроенную девушку.
Айя почувствовала, как лицо заливает удушливая краска.
- Стоит, - она убрала ладони со стола Персии. – Но не то, что для вас.
- Разве?
- Для меня это не право, а привилегия. Мне нравится, что нас бояться. Мы провели линию, что отделяет тьму от света. И Твари Тьмы боятся ступить за нее, потому что за ней их будем ждать мы. Мне нравится их страх. И за отсутствие страха они должны расплачиваться жизнью.
- Сколько тебе лет?
- Вы знаете сколько, - девушка насупилась. Эта тема была ей неприятна. Неужели они не понимают, что она не может взрослеть быстрее, даже если ей прикажут?
- Ты поймешь со временем. То, что кажется простым в семнадцать, в тридцать семь уже не так просто.
- А теперь вы льстите себе.
Персия рассмеялся.
- Ты права. У вас это общее с братом. Привычка упрямиться и быть всегда правыми.
- Они все равно выйдут на Масафуми. И убьют его, - Айя скрестила руки на груди, став еще сильнее похожей на брата. – А то, что вы знали и не сказали – они запомнят. Вам это надо?
- А вот теперь ты говоришь, как агент Критикер.
- Я и есть агент Критикер. Я ваша секретарша. И выбрали вы меня ведь не за красивые глаза.
- Верно.
- Меня выбрали, потому что Абиссинец возглавляет Вайс. И вы подумали, что через меня им будет легче управлять. Пока я отдаю ему приказы – это вроде как семейное дело.
Шеф промолчал, разглядывая девушку с новым интересом. Она выдержала его взгляд.
- Они убьют Масафуми. И пусть лучше они оценят вашу непредвзятость в вопросах выбора цели.
- Тебя так заботит, что они подумают обо мне?
- Заботит, потому что я вас знаю. Знаю, что вы за человек. Знаю, какую борьбу вы ведете каждый день, и чего вам стоило возглавить Критикер. Они ничего этого не знают. Для них вы просто тень на экране. И пока это авторитетная тень – все в порядке.
- Сомали, ты…
- Я права. И вы знаете, что я права.
Персия сцепил пальцы перед лицом.
- Позови Мэнкс. Я изменю список целей для этой миссии.
- Благодарю, - Айя поклонилась. – Я знаю, чего вам это стоит.
Она пошла к двери.
- А я знаю, что это значит для тебя, - сказал он ей в след.
Девушка вздрогнула.
- Чтобы убить Масафуми, им придется переступить через Шраент.
- Значит так и будет, - она решительно дернула дверь.
- Пистолет забери, - снова окликнул ее Персия.


- Наги! Блин! – Кен закатил глаза. – Ну, сколько тебе говорить? Руками! Руками мяч ловить надо. Ну, в крайнем случае, ногами! А он у тебя сам ловится!
- Он не сам! – возразил мальчик. – Это я. Просто рукой не дотянулся.
- Не дотянулся – значит, не дотянулся! Зачем выдумывать что-то. Это футбол, а не водное поло.
- Да я не специально, - начал оправдываться телекенетик. – Это рефлекторно.
- Ты совершенно не умеешь проигрывать.
- Это ты так думаешь.
Брэд стоял на крыльце, скрестив на груди руки. Шульдих подошел к нему и улыбнулся.
- Любуешься?
- Сыном.
- Надеюсь, что не Кеном.
- Не в моем вкусе.
- Зато в моем, - немец окинул похотливым взглядом спортивную фигуру любовника.
- Он странный парень.
- Тебе понравился?
- Он… - Брэд замешкался, подыскивая слово. – Он тебе подходит. И вообще если стоит в кого-то влюбляться, то в такого парня.
Кен промчался мимо крыльца, Наги за ним.
- Никто не говорит про какую-то любовь, - поморщился Шульдих.
Кроуфорд посмотрел на влюбленный взгляд, которым рыжий проводил футболиста и хмыкнул. Настанет ли когда-нибудь день, когда Шульдих научится читать свои собственные мысли, ну хотя бы со словарем? Наверное, этот момент наступит так не скоро, что Брэд не может его увидеть.
- Я думал, ты сразу потащишь его в постель, - Оракул следил за тем, как раскрасневшийсяя от бега Наги, забывшись, снова хватаем мяч телекинезом. И снова останавливается игра, а Кен заводит свою лекцию о духе футбола. Эта короткая передышка нужна обоим.
- Я хотел, - Шульдих отвернулся. – Но он давно обещал научить Наги играть в футбол.
- Вот как.
- Слушай, Брэд, - рыжий резко вскинул голову. – Я тебя о сексе хотел спросить.
- Шульдих, - Кроуфорд не смог сдержать усмешки. – Ты сам можешь вести мастер-класс по технике секса. Что такого тебе могу сказать я?
- У меня никогда не было с мужчинами… так.
- «Так»?
Телепат снова проследил взглядом за Кеном. Тот улыбнулся ему. Сердце у Шульдиха трепыхнулось где-то в горле, и он одернул себя. Да что он, в самом деле?
- Ладно. Забудь, - стушевался рыжий и помахал любовнику.
Тот кинул мяч Наги, и они пошли к дому.
- Тебе нужно в душ, - сказал Шульдих, целуя Кена в губы. – Я потру тебе спинку.
- Мать, ты вообще уже, - возмутился мальчик. – Хоть какие-то приличия соблюдай.
- Зачем? Мы же дома, - беспечно пожал плечами немец
- Мы на улице.
- А мне без разницы.
- Идиот.
- Ты как с матерью разговариваешь?
Кен прыснул. Шварц были абсолютно сумасшедшей командой. Они нашли друг в друге семью. Кроуфорд Хидаке понравился. Примерно так он себе и представлял человека, с которым может спать Абиссинец. Человек-скала. Даже ничего не делая, он подавлял своим присутствием. Но команда его любила. И его любил Айя. Этого для Кена было достаточно. Он верил Айе. И теперь учился верить Шульдиху. Своему сумасшедшему любовнику, который умел читать мысли.
- Чаю? – спросил рыжий, ероша влажные волосы Кена.
Тот кивнул.
Брэд расцепил руки пошел вслед за ними. Кен уже успел понять, что кухня – это сердце этого дома. Как немец – сердце команды. Пока Шульдих заваривал чай, Кроуфорд уселся за стол. Кен посмотрел на него. Брэд приподнял бровь.
- Может тебе сходить умыться. Или хотя бы вытереться?
- Э, - Кен чуть смутился. – Да. Хорошо.
Он ушел в ванную. Шульдих бегал по кухне.
- Брэээд, - протянул он, зарывшись в холодильник по пояс.
- Ну?
- Ран пришел. Иди открой.
Кроуфорд покачнулся на табуретке, чуть не потеряв равновесие. Он хотел сказать Шульдиху пару слов, но не стал и просто пошел встречать любовника.
Ран действительно стоял перед дверью. Вид у него был растерянный.
Брэд открыл дверь и впустил его.
- Почему ты не позвонил?
- Просто я быстрее обычного развез заказы и решил приехать, - пояснил юноша, расстегивая плащ.
- Нет, - Брэд поцеловал его сзади в шею. – Почему не позвонил в дверь?
- А, это, - Ран довольно мурлыкнул. – Не знаю. Шульдих обычно открывает раньше, чем я успеваю это сделать.
- Сейчас его мысли явно заняты другим.
- Вот как.
- Проходите на кухню! – прокричал рыжий, так что его слышал не только весь дом, но и, наверное, соседи тоже.
Ран пошел на запах еды. Что Шульдих делает с чаем, чтобы он получался таким вкусным? Или чай тут совсем не при чем и дело в привычке?
Немец махнул ему рукой.
- Добрый день.
- Добрый, - юноша облокотился о барную стойку.
- Чего ты сегодня такой красивый?
- Как обычно, - Ран усмехнулся.
Оракул обнял его за талию, притягивая к себе и утыкаясь носом в волосы.
- Брэд?
- Угу.
- Ну, Брэд.
Юноша развернулся у него в руках и тут же оказался прижат к стойке.
- Что случилось? – Ран заметил, что с начала недели любовник прибывает в самом лучшем настроении.
Оракул улыбнулся.
- Ничего.
- Лжешь.
Кроуфорд его поцеловал, чтобы не отвечать на вопрос. Ран не любил, когда он так делал, но на сегодня решил уступить, раз уж это что-то хорошее.
- Айя?
Кен зашел на кухню с полотенцем, накинутым прямо на волосы. Судя по всему – он сунул голову в раковину и вытерся, вот и все водные процедуры. Юноша пошел красными пятнами от смущения. Он бы разозлился, но было не на кого. Хидака только усмехнулся, вспоминая, в каком положении их с Шульдихом заставал Айя и решил считать себя отмщенным.
- Не знал, что ты здесь, - наконец сказал Ран и чуть отстранил любовника.
- Я тоже не знал, что ты придешь, - Кен не собирался оправдываться. – Я учил Наги играть в футбол.
- Вот как.
- Правда получается у меня не очень, - Наги вошел в кухню. За ним тащился Фарфарелло.
Хидака воззрился на него с немым удивлением.
- О, - Шульдих заметно обрадовался. – Фарфарелло, кто тебя выпустил?
- Я, - ответил мальчик, хватая со стола банан. – Раз уж все здесь.
- Добрый день, Ран, - сдержанно поздоровался Берсерк и тоже воззрился на незнакомого парня.
- Это мой Кен, - представил его рыжий.
От Хидаки не ускользнуло это «мой». Он уже успел заметить, что при всей кажущейся радушности, Шварц ужасные собственники, а заповедь «не убий» явно отвалилась где-то в процессе их социализации. Они легко убивали, но трепетно относились к своим правам и данным обещаниям. И мораль у них была одна на всех.
- Наги, - желтоглазый псих усмехнулся. – У тебя нет ощущения, что Вайс к нам постепенно переезжают?
- Эй! – возмутился Шульдих. – Кен, не слушай его. Это Фарфарелло. Я про него рассказывал.
- Я догадался, - Сибиряк ревниво проследил за тем, как немец шутливо пихает напарника локтем и шипит на него.
Ран поколебался полминуты, но все же сел за стол.
Телепат поставил на стол тортик и конфеты.
- Итадакимас, - буркнул Хидака.
- Ты чего? – рыжий сел рядом с ним. – То, что ты подумал – это неправда.
- Я знаю.
- Тогда что?
- Ничего.
Ран вздохнул горестно и придвинулся к Брэду. Тот положил руку ему на колено и сжал.
- Нам нужен стол побольше, - высказался Наги.


- Ах, - Ран выгнулся.
Секс с Брэдом всегда был потрясающим. Но иногда Оракул бывал жадным. Он опустошал. Юноше казалось, что он вынимает из него душу и держит в своей руке. Это была близость. То, что родилось из их любви со временем.
Ран обнял любовника за плечи. Каждое движение отзывалось сладкой истомой во всем теле. Брэд приподнимал его и снова опускал на себя. Глубоко, почти до боли.
Чувствительность вернулась к телу, как и говорил Кроуфорд. Вернулась, помноженной на сотню. Теперь Ран чувствовал иначе. Более остро, более ярко. Он теперь и мир воспринимал так.
- Почему ты такой довольный? – прошептал юноша в губы Оракула.
- Не сейчас.
Ну конечно. Ран знал, что любовник плохо соображает в такие моменты.
- Почему?
Кроуфорд недовольно рыкнул и повалил его на постель. Юноша вскрикнул. Еще глубже, еще больнее.
- Брэд!
- Ты сам виноват.
- О, ну тогда ладно, - Ран погладил его по лицу.
Тело горело. И не осталось ни одной мысли. Ему нравилось быть сверху, но когда Брэд подминал его под себя – это было что-то другое, жаркое и потрясающее. С этого все начиналось. Этим все должно закончиться.
Ран кончил, прогибаясь в спине и протяжно застонав. Оракул тоже содрогнулся и вдавил его в постель всей тяжестью своего веса.
- Брэд, - юноша прижался к нему еще теснее, чувствуя под пальцами горячую влажную кожу. – Я люблю тебя.
Оракул поцеловал его в шею.
- Я тебя тоже. Не спрашивай пока ни о чем. Я скажу, когда будет можно.
- Ладно, - Ран уткнулся лбом в его плечо. Ему было тяжело. Все-таки Брэд весил почти сто килограмм. Но он не хотел, чтобы они так быстро разъединились. В последнее время ему все время казалось, что секса мало, хотя на самом деле его было даже больше, чем прежде. Просто Ран еще не осознал, что его потребность в любовнике росла с каждым днем. Каждое расставание – как навсегда. Каждая встреча – почти счастье. Каждый секс – как в первый раз. Разве можно любить больше? Юноша тихонько вздохнул.
Потом они долго целовались и не о чем не разговаривали. Ран понимал, что скоро все изменится. И верил. Возможно впервые с тех пор, как умерли родители, верил по-настоящему.

- Да? – Брэд снял трубку.
- Не разбудила?
- Нет, Айя. Все в порядке, - не нужно было быть Оракулом, чтобы узнать этот голос, когда-то умеющий меняться с веселого на стервозно-недовольный, а сейчас словно застывший. Брэд знал, что женщины меняются иначе, чем мужчины. Он бросил взгляд на спящего Рана. Тот уткнулся в подушку, алая челка падала на глаза. Что-то оставалось в нем от того Рана, с которым он начал встречаться. Под кожей убийцы жил прежний мальчишка, который принимал решение сердцем. Давно не наивный и давно не невинный. Видевший и испытавший слишком многое, он все равно был Раном. А Айя… женщины не гнутся. Они ломаются. От той девчонки давно ничего не осталось.
- Ты уже знаешь? – спросила она, как о решенном.
- О Масафуми?
- Да.
- Знаю.
- Шеф волнуется. Я не стала говорить ему, что у меня есть преимущество.
- Просто позвонить телохранителю вашего врага?
- Ага, - она усмехнулась.
- Масафуми больше не нужен Такатори. Он ждет его смерти. Если вас не смущает, что вы помогаете ему – то действуйте. Его никто не защитит.
- Шраент, - коротко и зло сказала девушка.
- Просто девчонки.
- Знаю.
Брэд уловил беспокойство в ее голосе.
- Что не так?
- Все в порядке, - она замялась. – Ты сказал Рану?
- Нет. Я думал, ты захочешь сказать сама.
- Он рассердится, когда поймет, что ты знал.
- Возможно. Совсем немного. В любом случае я справлюсь.
- Крутой?
- Дальше некуда, - Кроуфорд поймал себя на том, что улыбается. Он сел на постель и погладил Рана по волосам. Тот только вздохнул во сне. – Нам нужно встретиться и поговорить.
- Нам с тобой?
- Да. Мне есть что сказать.
- Ты все-таки выбрал сторону?
- Я всегда на стороне Рана. Потому что больше на его стороне нет никого.
- Есть я.
- Да. Есть.
- Давай встретимся. Предсказания нам сейчас не помешают.
- Твоему шефу будет интересно.
- Ты хочешь, чтобы я передала что-то ему?
- И ему в том числе.
- Это касается Такатори?
- Это касается ближайшего будущего.
- Хорошо, Брэд. Помнишь кафе, где мы встретились впервые?
- Да.
- Тогда там.
- Завтра?
- До того, как ты отдашь Вайс миссию.
- Хорошо. Тогда в полдень.
Она повесила трубку. Кроуфорд хмыкнул. Что за девушка? И все равно он испытывал к ней какую-то непонятную симпатию. Возможно, потому что она единственное, что уцелело из прошлой жизни Рана. Ничего личного. Просто она была его сестрой. Она была его частью. Самостоятельной, упрямой, иногда злобной, и почти всегда недружелюбной, но частью.
Любовник повозился в постели и открыл глаза.
- Брэд, - спросил он хрипло. – Я долго спал?
- Не очень. Около часа.
- Мммм, - Ран потянулся. – Я должен возвращаться в магазин.
- Неужели? – Оракул наклонился и поцеловал его.
- Да, - с сожалением ответил он. – Кен еще здесь или уже ушел?
- Так вот, что тебя беспокоило.
Ран хмыкнул.
- Не правда. Меня беспокоит твоя зловещая ухмылка.
- Она зловещая?
- Конечно, - юноша сел на постели. – Как и всегда.
- И за что ты меня только любишь? – Брэд придвинулся к нему и легко поцеловал в губы. Ран поворошил его волосы и сдвинул ему очки на кончик носа.
- Не заставляй меня этого говорить.
- Вот оно как.
- Конечно, - юноша наклонился и подобрал с пола свои джинсы. – Ты же меня тоже любишь, хотя и не за что.
Кроуфорд пожал плечами.
- Ты хороший человек. Ты людей спасаешь.
- Я не спасаю людей, - неприятным резковатым тоном отозвался Ран и встал. – Я их убиваю.
- Вот поэтому ты и хороший.
- Потому что от меня пользы, как от тамагочи?
- Потому что ты не оправдываешь поступки целями. Ты говоришь о поступке, но цель все равно есть. Хотя иногда за деревьями и не видно леса.
- О, Брэд, прекрати.
- И у тебя все еще есть выбор. Ты можешь делать то, что ты делаешь, а можешь не делать.
Повисло неловкое молчание. Ран в одних джинсах подошел к любовнику и обнял его, притянув к своему обнаженному животу.
- Я знаю, что у тебя нет выбора. И по большому счету никогда не было. Не стоит оправдываться.
- Я не оправдываюсь, - Оракул обнял его за талию и потерся щекой о его живот. – Я констатирую факт. Но знать, что где-то есть человек, который все тебе простит это…
Он не договорил.
- Что случилось? – в который раз за вечер спросил Фудзимия.
- Пока ничего.
- Очень смешно.
- Неужели?
- Брэд, ну что с тобой? – Ран запустил пальцы в его волосы.
- Со мной? - Брэд наконец понял, о чем его спрашивает любовник. Какой же он идиот. Ран совсем не о том спрашивал. Он сам в своих секретах запутался. – Я просто чувствую злость. На этого ублюдка, на организацию, которая делает из нас послушных кукол…
Юноша прижал его к себе. Оракул никогда не жаловался. Даже сейчас это вряд ли можно было назвать жалобой. Он бился в клетке собственного бессилия. Слишком умный, чтобы об этом забыть. Слишком амбициозный, чтобы это простить. И снова на лицо выползает та ухмылка, которую Ран не любил.
- Когда это закончится?
- Не скоро, Ран.
- Понятно. Жаль.
- Я пока не вижу, чем все это закончится.
- Что ты имеешь ввиду под «все это»?
- Все.
- «Все» заканчивается только смертью, - Ран улыбнулся, – но вряд ли ты это имеешь ввиду.
- Да. Не это, - Брэд потянул его к себе на колени. – Иди сюда.
- Мне нужно идти, - но юноша повиновался.
- Чуть позже.
Оракул обнял его, прижимая к себе. Ран казался ему хрупким, но он таким не был. Под шелковой горячей кожей таилась сила. Прирученная. Любимая. Но без сомнения грозная. Только в присутствии любовника Брэд чувствовал, как злость отступает. Но знал – потом она вернется с новой силой. Ему хотелось… рвать и метать, стрелять, взрывать. Чтобы ничего не осталось. Вырвать из себя Розенкройц и сравнять с землей Эстет. Вот только это невозможно, пока Такатори возглавляет Токийское отделение Эстет. Но ждать осталось недолго. Совсем не долго. А что потом? Новый ставленник Эстет? Или они доверятся Шварц. Первое – волновало Оракула. Второе – было более вероятно. Они лучшая команда паранормов. Они всегда исполняли все, что от них требовали. Не может быть сомнений в их верности. Тем сокрушительнее будет удар.


- Мур, - Шульдих уткнулся Кену в шею.
Тот усмехнулся.
- Что?
- Они трахаются.
- И ты тоже хочешь?
- Ужасно, да? – рыжий терся щекой и носом о его шею, потом прижался к партнеру сзади. Кен задницей почувствовал его эрекцию и тяжело выдохнул.
- Поехали куда-нибудь, - предложил он, так как его мысли тоже приобрели определенное направление. Возбужденный Шульдих представлял собой потрясающее зрелище. И им стоило любоваться.
- Зачем? – не понял телепат. – У меня есть прекрасная просторная комната. И в ней чудная кровать, которая не скрипит.
- Вполне возможно, - Кен с наслаждением зарылся пальцами в его волосы. – Но только мне не хочется слушать, как ты снова забывшись, зовешь меня «Брэд».
- Я уже извинялся, - Шульдих куснул его за ухо. – Ты что, ревнуешь?
- К Брэду – нет, - коротко сказал Сибиряк.
- К Рану?
- Нет.
- Вот и хорошо. Я же не специально. Они так… фонят. Ты даже не представляешь.
- Ну почему же. У меня хорошее воображение.
- Хочешь увидеть?
- Нет, - Кен содрогнулся.
Телепат уже терся об него всем телом.
- Ты, правда, не хочешь. Странно. Впрочем, не всем же быть эксгибиционистами.
- Ты сейчас о себе?
- Нет. Не о себе, - Шульдих горячо дышал ему в шею, - Ты как хочешь, а я сейчас начну тебя домогаться. Возможно, грязно.
- Испугал, - Кен с удивлением понял, что и сам уже на взводе.
Он возбужден. От тех мест, где его касается рыжий, разлетаются искры по всему телу. Куда они могут пойти в таком состоянии?
- Покажешь мне свою комнату? – спросил он, сдаваясь.
Шульдих довольно заурчал.
- Обязательно.
- Никаких «О, Брэд, сильнее». Понял?
- А иначе ты меня накажешь? – телепат явно кайфовал от всего этого.
- Обязательно.
Кен повернулся, и они стали целоваться, шаг за шагом сдвигаясь в сторону коридора. Кухня в этом доме явно предназначена для другого.
Шульдих запустил руки под его футболку, жадно поглаживая. Он терял остатки мозгов и был этому рад. Все в порядке, если это Кен. Все в порядке. Ран наверху толкнул Брэда на кровать и оседлал его бедра. Ему так нравилось объезжать своего любовника, что он пользовался любым шансом. Оракул не очень любил эту позу, так как не любил терять контроль над ситуацией, но, даже не будучи телепатом, он чувствовал, как именно хочет этого Ран, и уступал. Их отношения всегда были похожи на вальс. Твой шаг вперед – значит шаг назад партнера. И обратно. И так до бесконечности. Умение так танцевать, значит чувствовать, когда стоит делать шаг вперед, а когда назад. Ритм. Сладкий до боли ритм во всем теле.
Кен зарычал прямо ему в рот. Он тоже знал, когда Шульдих не здесь. Рыжий улыбнулся, возвращаясь к действительности. Они почти дошли до лестницы. Шульдих нехотя отстранился. Футболка футболиста была задрана до самых подмышек, рубашка телепата расстегнута. Они преодолели лестницу и добрались до его спальни.
Фарфарелло выглянул из одной из комнат, но промолчал.
Шульдих уловил его насмешливую мысль, что их дом все больше и больше похож на бордель. И это классно. Телепат захлопнул дверь, потянул с Кена футболку и толкнул к кровати, даже не давая оглядеться. Тот сел и похлопал ладонью по постели.
- Действительно хорошая кровать.
- Да тебе все равно, где меня трахать.
- Да. Все равно. Но кровать хорошая.
Немец стряхнул с себя рубашку и повалил партнера на кровать.
Было что-то, что он хотел сказать Хидаке до секса, но это что-то он уже не мог вспомнить. Возбуждение накатывало волнами. Ран и Брэд целовались. Близко. Слишком близко. И толщина стен не имела значения. В восприятии телепата они были так близко, что он их почти видел. Усилие требовалось, чтобы не видеть. Глазами Рана даже легче. Брэд все-таки Оракул.
- Потанцуй со мной, - Шульдих склоняется к самым губам Кена.
Котенок гладил его по заднице, потом начал расстегивать джинсы сначала на нем, потом на себе.
- Шульдих.
- Кен, котенок.
Рыжий ерзал по нему, больше мешая снимать джинсы, чем помогая.
Кен уже сам ничего не соображая от возбуждения, взял его за талию и ссадил на постель, отстранился, чтобы снять с себя лишнее.
- Нет. Куда? - Шульдих снова прилип к нему.
Хидака рассмеялся. Телепат целовал его шею и обводил языком ухо, пока он раздевался. Потом он стащил джинсы с Шульдиха и подмял его под себя. Тот дрожал от желания и предчувствия.
- Хорошо… - он оборвал фразу, рвущуюся из горла, но Кен все равно понял и зло сверкнул глазами.
Он отстранился. Рыжий обхватил его обнаженными ногами и застонал. Он же не сказал «Брэд». Не сказал ведь? Он сдержался.
Кен бесцеремонно, словно у себя дома, открыл тумбочку и начал рыскать в ней в поисках смазки. Он был уверен, что она должна быть где-то здесь.
Шульдих укусил его за шею.
- В нижнем ящике, - прошептал он.
Хидака захлопнул верхний ящик и открыл нижний. Флакон со смазкой лежал поверх каких-то тряпок и распотрошенной пачки презервативов. Кен достал его и захлопнул ящик, возвращаясь к партнеру, который, изнывая от желания и постанывая, ерзал по нему всем телом.
- Ну, тише.
- Не могу, - Шульдих шире, приглашающе развел ноги. – Ран его…
- Заткнись, - Кен куснул его за нижнюю губу.
Телепат ойкнул. Боль всегда возвращала его в нужное место и время. Только как это понял Кен – вот что непонятно. Но хватает этого ненадолго. Хидака успевает выпутать из его волос бандану, прежде чем Шульдих вскрикивает.
- Брэд!
Он опомнился почти сразу же, но Кен все равно зарычал и снова отстранился, встав над ним на четвереньки. Член Шульдиха стоял колом. Твердый и большой. Кен помнил насколько он большой. От этого воспоминания возбуждение стало только жарче. Но он не потерпит никого третьего в их постели. Никого.
- Ну, Кееен, - Шульдих почти заскулил. – Я не буду…
- Я тебе не верю.
Возбуждение боролось с возбуждением. Они смотрели друг на друга, тяжело дыша. Обнаженные. Так близко. Телепат знал, что от чего-то придется отказаться. Брэд же отказывается. Ран медленно опустился на него. Шульдих выгнулся и забился в экстазе. Кен прав. Он не сможет. Он не выдержит. Он сорвется, и будет звать то Кена своим сорванным голосом, то Брэда голосом Рана. Сумасшествие. Можно ли винить Хидаку?
Усилие потребовалось, чтобы поднять руки. Рыжий свел вместе запястья и протянул их Кену. Тому не понадобилось объяснять, что партнер хочет от него, что предлагает и чем жертвует. Шульдих почувствовал, как возбуждение вспыхнуло внутри Кена, своим заревом затмив даже парочку влюбленных в соседней комнате. О, да. Он хочет. Его это возбуждает. За свою недолгую, но бурную жизнь Шульдих успел узнать, что это почти всех возбуждает.
- Перевернись, - хрипло попросил-потребовал Кен.
Рыжий изогнулся, целуя его в губы в последний раз перед тем, как партнер его привяжет, и они почти потеряют возможность касаться друг руга языками.
Поцелуй вышел влажный, горячий, чувственный, почти безумный. Потом Шульдих перевернулся на живот и вытянул сведенные запястья над головой. Кен одним движением притянул их к спинке и привязал, дважды туго обернув запястья. Немец поднял взгляд и улыбнулся. Кен использовал бандану, которой он обычно подвязывал волосы, чтобы они не падали в глаза. Шульдих на пробу дернул руками – достаточно крепко, но мягко. В самый раз.
Руки Кена вернулись, поглаживая его бедра.
- Как ты теперь?
- Я здесь, - Шульдих опустил голову.
Он не мог бы сейчас сказать, что чувствует. Возбуждение, похоть, желание. Немного страха. И доверие.
- Хорошо, - Хидака куснул его за плечо. – Сейчас.
- Кен. Кен…
- Вот так мне нравится, - Сибиряк щелкнул колпачком.
- Ммммм, - рыжий дернул руками. Ему сейчас казалось, что его мозг одна сплошная эрогенная зона. И эти трое насилуют его. Как же хорошо…
Кен хмыкнул. Он чувствовал, что партнер плывет. Он, то здесь, то там. Мысль что Шульдих помимо своей воли стонет чужое имя, казалась кощунственной. Собственнические чувства боролось с жалостью. Похоть с нежностью. Привязанный рыжик был таким покорным. Он только вздрагивал всем телом и иногда дергал руками, видимо, пытаясь повторить движения Брэда или Рана. И он почти все время молчал. Только стонал бессвязно. Кен подозревал, что если бы он болтал как обычно, то снова бы запутался в именах.
Сибиряк отложил открытый тюбик и принялся поглаживать любовника по ногам, между ягодиц, по спине, целовать плечи, провел руками по бокам, по животу, запустил руку ему в пах, обхватил член.
- Кен, нет! – рыжий забился в его руках. – Нет. Не мучай меня… не… не мучай…
- Я просто трогаю тебя.
- Где ты меня трогаешь?
- Где захочу, - Хидака усмехнулся ему в затылок. – Так я хотя бы уверен, что ты со мной.
- Я и так с тобой.
- Телом.
Шульдих закрыл глаза. Он не знал, как долго так продержится. Но если Кен его не трахнет, то он с ума сойдет. Он даже кончить не может. Казалось, в голове сейчас что-то перемкнет. Навсегда.
- Кен, - прошептал он. – Помоги мне… я не могу больше…
- Шульдих? – Хидака склонился к его лицу.
Телепат впервые потянулся к нему мысленно.
«Кен»
Сибиряк вздрогнул.
«Кен. Я сейчас с ума сойду. Я… Сделай уже со мной что-нибудь».
- Что-нибудь?
«Что угодно».
Кен подумал. Шульдих содрогнулся в экстазе.
«Давай».
- Уверен?
- Ммммм.
- Понял.
Хидака свесился с кровати и вытянул из своих брюк ремень. Хороший кожаный. Телепат выгнулся. Он не привык к насилию. Но он хотел попробовать. Хотел, чтобы боль соединила его со своим собственным телом. Первый удар обжег, как плетью. Трещали и рвались нити, связывающие его со всем миром. Шульдих дергал связанными руками. Он слышал все. Он чувствовал все. Тяжелое горячее дыхание Кена. О, как Сибиряк был возбужден. Его членом, наверное, можно было сейчас забивать гвозди. Вот упрямый жадина. Такой стояк, да в… нужное место бы. Ремень снова и снова обжигал обнаженные ягодицы. Рыжий вскрикивал. Он привык, что тело покорно мыслям. Но Кен знал другую правду – мысли также покорны телу. Он погладил его рукой по заднице, горячей от ударов.
- Хорошо, - выдохнул Шульдих.
Ему действительно было хорошо.
Все нити, что тянулись из его мыслей к другим людям, треснули и разорвались. Связь с Фарфом, с Наги, с Раном. Ничего не осталось. Только связь с Брэдом оставалась. Она пульсировала, как линия жизни. Шульдих потянулся к партнеру.
«Я уже достаточно горячий для тебя?»
Кен мотнул головой, смахивая пот со лба, и отбросил ремень. Он упал, стукнувшись железной пряжкой о пол.
- Достаточно.
Он рывком развел его ноги. Ему самому не терпелось. Почти до боли. Один мазок геля, палец скользнул внутрь и исчез. Хидака прижался своим железным членом к его заднице. Шульдих дернулся ему на встречу, желая, наконец, получить свое. Только свое удовольствие. Кен овладел им быстро, пронзив, Шульдиху показалось до самого горла.
- Бля, - выдохнул он. Ему было больно. Ему было хорошо. Он запутался.
- Черт, тугой, - Хидака двигался мучительно медленно, глубоко. – Расслабься, Шульдих. Ну что с тобой?
Он вошел до конца и дернул партнера за волосы, заставляя повернуться, и поцеловал.
Да. Так было гораздо лучше. Телепат расслабился в его в руках. Происходящего в соседней комнате он уже не чувствовал. Нет. Определенно порка была самой лучшей идеей Кена. Вообще самой лучшей идеей для них обоих. Хидака трахал его все быстрее. По его сдавленному рыку Шульдих понял, что он сейчас кончит. Он и сам был на пределе. Еще немного. Еще…
Долгий тугой толчок. И Кен кончил. Он слишком долго терпел. Шульдих растворился в его оргазме и кончил сам. Все было где-то за гранью. Он обвис в своих путах, больше не пытаясь вырваться. Нет, если бы Кен его просто трахнул – не было бы так потрясающе.
Фыркнув ему в затылок, Сибиряк потянулся его развязать. Какой-то мудреный узел, который он завязал, распустился, когда он потянул всего за один конец. Кен перевернул его на спину.
- Ты как?
- Потрясающе, - признался немец. – Ай, черт!
Кен прижал его волосы локтем, когда попытался улечься рядом.
- Извини.
- Ничего, - Шульдих, тряхнул гривой, отбрасывая ее за спину. – Но ты псих, котенок.
- Не зови меня «котенок».
- Где ты этому научился?
Кен улегся рядом и поцеловал его в губы.
- Нигде. Просто… меня раздражает, когда ты не со мной.
- О, это я могу понять.
- Нет. Я чувствую, когда ты мыслями где-то.
- Глупости, - телепат хмыкнул. – Никто не может этого чувствовать.
Он, наконец, вспомнил, что хотел сказать партнеру перед сексом, хотя сейчас было уже немного поздно.
- Тебе обязательно в меня кончать?
- М? – Сибиряк удивленно на него посмотрел. – А куда?
- Кен, а с девушками у тебя как было? Можно подумать, что с такими привычками у тебя уже целый выводок детей. От этого вообще-то залетают, если ты не знал.
- Ты боишься забеременеть? – Хидака иронично приподнял бровь.
- Угу, - Шульдих отчаялся что-либо объяснить. – Мне только второго ребенка не хватало.
- Один уже есть?
- Ага. Но парни между собой тоже… - рыжий замолчал. Впервые в жизни он не знал, как сказать.
- Ты хочешь, чтобы я надевал резину? – прямо спросил Кен.
Телепат фыркнул и взял его за руку.
- Пощупай здесь.
Он направил его пальцы вниз. Задница все еще была чувствительной после соития.
Дыхание Кена сразу участилось. Шульдих улыбнулся, - кобель, чтоб его.
- Ты скользкий.
- Совершенно верно.
Хидака подвигал пальцами.
- Потрясающе.
- Ублюдок, - телепат отпихнул его руку. – Ты последние мозги на мне оставил что ли?
- Так это мозги были, - Кен едва сдерживал смех.
- Я тебя ненавижу, - Шульдих потерся носом о его шею. – Ладно. Черт с тобой. Купишь мне десяток плавок.
- Зачем?
- Потому что все мои в твоей сперме.
- Какой ужас, - в голосе Кена не было ни грамма раскаяния.
Телепат расслабился в его объятиях. Больно почти не было.
Хидака заворочался и снова прищемил его волосы.
- О, мой Бог, - рыжий дернул головой. – Да что же ты такой неуклюжий?
- А почему бы тебе просто не подстричься?
- Мне? – Шульдих от удивления аж сел на постели и схватился за свои волосы, словно его прямо сейчас собирались стричь. – Ты в своем уме?
- А что я такого сказал?
- Я? Подстричься?
- Зачем парню такие волосы?
- А девушке они зачем? – взвился телепат.
- Эй, ты чего? – Кен сел и попытался его обнять. – Ну, подумаешь стрижка. Вот мне очень даже удобно.
- Подстричься как ты? – Шульдих зажмурился от ужаса и отстранился.
- Да ты чего?
- Ничего! Тебе не нравятся мои волосы!
- Нравятся, - Хидака немного смутился. – Я думал тебе неудобно с ними.
Телепат прислушался к его мыслям и немного успокоился.
- Мне удобно. И мне нравится, как ты запускаешь в них пальцы.
- Вот как, - Кен тут же запустил руку в пушистую рыжую гриву. – Ты красивый.
- Я знаю, - Шульдих мурлыкнул и подался к нему. – Никогда. Никогда-никогда не проси меня подстричься.
- Я не просил. Я просто предложил.
- Все равно.
Телепат хмыкнул.
- И зачем сразу ругаться?
- Я стриженым выгляжу, как… как… идиот.
Кен так и не понял, как волосы связаны с умственными способностями, но решил промолчать.