Название: «О плохом не думай»
Автор: Chisako
Бета: нету
Альфа: нету, НЕ БЕЧЕНО. Притензии принимаются, только в комплекте с предложением побетить.
Фандом: WK
Пэйринг: Кен/Шу
Рейтинг: NC-17
Жанр: Оптимистичный angst
Статус: Завершен.
Disclaimer: Слава Богу, не мое.
Размещение: С разрешения автора.
Предупреждение: нету
Примечания: сонгфик на песню группы Девятый Район «Ты о плохом не думай»
Воля это то, что в обычное время замечаешь весьма мало. Это просто слово. Кен даже не любил этого слова. Оно было напыщенным, глупо
звучало, а помимо этого воля еще и была причиной большинства преступлений. Твари Тьмы утверждали свою волю просто потому что обладали ей. В себе Кен был в этом отношении не уверен. Точнее не уверен в обычное время. Но приходят дни, когда усталость накатывает, как волны на берег. На тот берег, что серой полосой вулканического песка тянулся вдоль трассы, по которой ехал Кен. Море в темноте было чем-то огромным и черным, что накатывало на берег. Волны - живое воплощение человеческих страстей и чувств. Сейчас волны усталости, бились о сознание Кена, силясь расколоть его, как пустую фарфоровую чашку. И иногда ему казалось, что он уже расколот и осколки вместе держит лишь его воля, ощущаемая в такие моменты, как что-то почти материальное. Миссия. Миссия. Магазин. Магазин. Снова миссия. И снова магазин. Он измотан. Он почти разбит. Он больше не верит, что свет есть в конце. А если и есть, то это, скорее всего, фары приближающегося грузовика. Кровь вызывает лишь равнодушие. Равнодушие вызывает страх. А страх – усталость. Не выбраться. Можно только ехать еще быстрее. И еще. Пока дорога не свернет так круто, что он не успеет вписаться в поворот…
Кен сбросил скорость, а потом и остановился. Он выехал на маленький мыс, возвышающийся над морем. Вниз уходила крутая лестница из старого камня. А внизу на пляже стоял маленький открытый кабак. На гордое звание ресторанчика – это пляжное сооружение из досок не тянуло. Кен припарковал мотоцикл. Он еще постоял на верхней ступеньке, засунув руки в карманы. Ветер трепал пряди волос. Когда они успели отрасти? Он и не заметил.
- Ты вниз или вверх? – спросил со спины знакомый голос.
- Похоже, что вниз, - задумчиво ответил Кен.
- Тогда пошли вместе, - Шульдих шагнул на ступеньку рядом с ним, и тоже замер, подставляя лицо морскому бризу.
Рыжая грива затрепала на ветру, став похожей на голубей бьющих крыльями в силках.
- Пошли вместе, - согласился Кен и начал спускаться.
Шульдих пошел рядом… что-то до невозможности фальшиво насвистывая.
Хэй, ты о плохом не думай.
Не бойся отдохнуть со мной, поверь я парень не плохой.
Хэй, ты о плохом не думай.
Но я ж устал так просто жуть, что даже нету сил уснуть.
Не думать о плохом в компании рыжего немца оказалось очень просто. Они пили, танцевали, говорили. Снова пили.
Кабак не мог похвастаться разнообразием напитков, но им хватило. Они смеялись. И снова танцевали.
Шульдих много говорил. Кен меньше.
Потом они устроились под стеной кабака, рядом с самой водой. Бутылку коньяка они прикопали рядом, в еще чуть теплый песок. Шульдих
распотрошил кулек с ромовыми французскими конфетами. Он ими закусывал. Кен пил так.
Хидака не помнил, как рука немца оказалась у него в волосах, перебирая их, проглаживая.
- Тебе нужно поспать. Ты устал, - сказал Шульдих.
Прозвучало это так серьезно, что Кен не сумел отшутиться.
- Я так устал, что не могу уснуть… - он запнулся, понимая, как глупо это звучит.
- Верю, - рыжий усмехнулся. – У всех честных мальчиков есть одна беда – они бояться, что им не поверят. Но я верю и так. Не надо объяснять.
- Хорошо, - Кен не обиделся на «честного мальчика». Он и в самом деле такой. Честно верит, честно ненавидит, честно убивает.
- Не думай о плохом, - Шульдих, провел рукой от виска к его губам.
- Ты так и живешь?
- Да. Просто не думаю о плохом.
Кен поймал его руку. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Хидака вытащил из песка бутылку и, не выпуская больше ладони Шульдиха, потянул его за собой.
- Поехали со мной.
- Подожди! Конфеты! – немец подхватил кулек и сунул в карман куртки. – Поехали.
Да я ж не в коже, не блатной,
Садись на мотоцикл мой.
Коньяк, конфеты – вот и все,
Что в эту ночь возьмем с собой.
Они бежали по лестнице вверх. Ветер бил в спины. Он пах йодом и солью. Шульдих смеялся.
- Упадем!
- Без разницы, - отвечал Кен.
Наверху лестницы они постояли, ловя запахи моря и звуки музыки идущей из кабака.
Потом Хидака сел на мотоцикл. Шульдих без дополнительного приглашения устроился позади Кена, обнимая руками и прижимаясь так тесно, что дух захватывало. Они рванули с места.
- Йохоу! – заорал рыжий. Его волосы волной плескались на ветру. Но, похоже, ему было все равно. Сама мысль о шлеме – была
оскорбительной.
Они не крутые. В языке просто нет слова, чтобы описать их сейчас.
Да я ж не в коже, не блатной,
Садись на мотоцикл мой.
Коньяк, конфеты – вот и все,
Что в эту ночь возьмем с собой.
Где-то на другом краю пляжа, они упоенно целовались прямо на песке. Волна за волной на берег набегало море. Потом Шульдих снова разлил коньяк и из губ в губы передал Кену конфету. Тот скривился.
- Сладко.
- Яд всегда такой на вкус.
- Правда?
- Нет. Я вру, - рыжий рассмеялся. – Я все время вру. А яд, на самом деле – горький, как правда.
- Не пробовал, - хмыкнул Кен.
- Яда?
- Правды.
- Иди сюда, - Шульдих потянул его к себе.
Кен вместо этого притянул к себе его.
Хэй, ты о плохом не думай.
Не бойся отдохнуть со мной, поверь я парень не плохой.
Хэй, ты о плохом не думай,
Но знай, я первым был из тех, кто любит врать и любит смех.
У Шульдиха был потрясающий вкус. Вкус солнца, ветра, соли, шоколада, коньяка, секса. Кен целовал его и не мог остановиться.
Собственная же усталость и боль имели привкус горького кофе. Море совсем рядом шумело, как символ несокрушимой воли к жизни, к победе, к славе. Горячие руки скользили в волосах. Кен гладил спину немца. Они, не разрывая поцелуя, расстегивали друг на друге одежду.
Да я ж не в коже, не блатной,
Садись на мотоцикл мой.
Коньяк, конфеты – вот и все,
Что в эту ночь возьмем с собой.
Алкоголь ударил в голову. Не сильно. Ровно настолько, чтобы забыть, где они и кто, но не забыть, как люди целуются и занимаются сексом. Шульдих застонал, когда Кен взял его. Стон был хриплый, одобрительный и болезненный разом.
- Горячо, - прошептал в губы рыжему Кен.
- Да. Мне тоже. О, черт, еще!
Да я ж не в коже, не блатной.
Садись на мотоцикл мой.
Коньяк, конфеты – вот и все,
Что в эту ночь возьмем с собой.
Мы в эту ночь возьмем с собой.
Движение дающее жизнь. Трение рождающее огонь. Перед глазами Кена вспыхивали звезды. Взметалась и опадала грива рыжего. Было сладко от поцелуев со вкусом коньяка и конфет. Шум моря все затмил. Заткал небо. Обернул в кокон безмолвия, шороха и воли.
Да я ж не в коже, не блатной,
Садись на мотоцикл мой.
Коньяк, конфеты – вот и все,
Что в эту ночь возьмем с собой.
Шульдих вскрикнул в последний раз. Кен рухнул на песок, прижимая его к себе. Они лежали так довольно долго. От горячего дыхания на коже друг друга, только еще сильнее ощущался бриз с моря, предвещающий уходящее лето. Они лежали, обнявшись на куртке Кена, укрывшись курткой Шульдиха. Рыжий снова что-то мурлыкал под нос.
Да я ж не в коже, не блатной,
Садись на мотоцикл мой.
Коньяк, конфеты – вот и все,
Что в эту ночь возьмем с собой.
- Жизнь – это волна, - сказал Шульдих невпопад. Он лежал, уткнувшись в шею Кена. И тому все время казалось, что рыжий сейчас его укусит,
как вампир.
- Да.
- И надо ловить волну?
- Если ты серфер.
- А мы?
- А мы самые крутые серферы жизни. Летим сквозь нее на рекордной скорости, не замечаем ничего вокруг. Не спим. Не едим толком. Не
курим. Пьем редко и мало. Словно нас где-то ждут… словно сейчас утонем…
- Шульдих?
- А?
- Не думай о плохом.
Хэй, ты о плохом не думай.
Не бойся отдохнуть со мной, поверь я парень не плохой.
Хэй, ты о плохом не думай.
Они не торопились собираться. На востоке небо еще не начало светлеть. Но уже возникло, то неуловимое предчувствие рассвета. И переменился ветер.
Они провели вместе ночь. Во всех смыслах этого красивого словосочетания.
И Кен неожиданно даже для самого себя подумал, что – он никому ничего не должен. Он может позволить себе эту ночь. Он даже не женат. И никогда не будет. Он никто. Тень из теней. У него нет ни родителей, ни родственников, ни друзей которые бы его осудили. Он провел эту ночь, так как мог себе позволить.
Они с Шульдихом выбрались из кокона курток. Рыжий сладко зевнул и потянулся.
- Я отвезу тебя домой, - сказал Кен.
- Отвези, - усмехнулся тот.
Но коль сегодня веришь мне, друг друга мы поймем вполне.
Мне по карману эта ночь, -
Пойдем со мной – уже не вмочь.
Закончим эту ночь игрой, -
Я отвезу тебя домой.
Они летели по трассе. Над морем восходило солнце. Шульдих жарко дышал ему в шею. И что-то мурлыкал. Горячо и тесно. Ночь не дает покоя не только тварям тьмы, но и воинам света. Они летели по полупустому предутреннему городу.
- Направо. Налево. Прямо. Налево, - изредка говорил Шульдих.
Кен поворачивал.
Ночь отгорала. Оставляя усталость и предчувствие дня.
Мне по карману эта ночь, -
Пойдем со мной – уже не вмочь.
Закончим эту ночь игрой, -
Я отвезу тебя домой.
Я отвезу тебя домой.
Fin
17.12.2010