Закончила выкладывать фик на Slash World. Все 14 глав и эпилог.
Вот они. С первой по девятую:
slashyaoi.borda.ru/?1-20-2640-00002681-000-0-0-...
И с десятой по четырнадцатую:
slashyaoi.borda.ru/?1-20-2610-00002669-000-0-0-...
Осталось только дописать сиквел ) И эта история станет историей для меня, и я начну новую работу ) Всегда вдохновляет, когда еще не закончил одно, а крутится в голове следующее )
По многочисленным просьбам )
Пост поднят из самой тьму-таракани, ссылки на форум обновлены (ибо оно уже в архиве) и текст выложен сюда, чтобы не терялся. И так-как тема с этим фиком на форуме закрыта по добропорядочным причинам - все читатели могут отписаться сюда.
Название: Любовь, похожая на смерть.
Автор: Chisako
Бета: Violet
Альфа: Yuko
Фандом: WK
Пэйринг: Айя/Еджи
Рейтинг: NC-17
Жанр: Оптимистичный agnst. Грузилово конечно, но дооооооброе ^_^
Статус: Закончен. 14 глав.
Disclaimer: Слава Богу, не мое.
Размещение: Да кому оно, блин, нужно…
Предупреждение: Ненормативная лексика. Ну, так… всего несколько слов.
Примечания: ООС, хотя я старалась держаться в характере. Они все время из него выскальзывали, и в итоге я решила, что так тоже неплохо, ведь человек сегодня один, а завтра что-то случается и он уже другой.
Саммари: Действие происходит после WK, перед Глюхеном.
Фик содержит множество цитат, которые находятся внутри текста, и копирайты на них ставить я не имела возможности. Цитаты из книг, фильмов, песен, стихов. Кто узнает – не считать плагиатом Фик весьма длинный, а это на любителя. Я написала, то, что сама хотела бы прочесть. Местами слюняво. Местами жестко. Приятного прочтения! Любые камни в мою сторону приветствуются!
По заказу Yuko - "не надо невинных агнцев, пусть они оба знают что делают. Выполнено в меру сил".
читать дальшеГлава Раз
Мой небосвод высок и ясен и полон
радужных картин. Не потому что мир
прекрасен, а потому что я кретин!
(с. Народное)
У Еджи бывали неудачные дни. Удачные были чаще, к чести сказать. Не оттого, что такая была его жизнь. А просто… просто… Кен говорил, потому что кретин. И где-то в глубине души он был с ним согласен. Да, конечно кретин! Это бы многое объяснило. Объяснило бы эту миссию, это сумрачное заснеженное шоссе, это напряженное молчание в машине.
Айя вел машину и смотрел только на дорогу. Он не был зол. Уже не был.
Всего два часа назад они получили новую миссию. Им пришлось разделиться. Айя настаивал, чтобы с ним поехал Кен, но было решено по-другому. Еджи не был виноват, что в пару к Айе назначили его. Честно - не был. Но объектом командирского гнева стал именно он. Можно было подумать, что не хамское заявление Оми, что такой лузер, как Еджи, ему не нужен, заставило их переиграть расклад. Вот на него бы и сердился, - угрюмо подумал Балинез.
- Дай карту, - сказал Абиссинец, не поворачивая головы.
- Я сам. Смотри на дорогу, - Еджи вовсе не ставил своей целью спорить с начальством, или показать гонор. Если гонор есть – его уже не спрячешь. Зачем его еще и специально показывать? Фраза вышла естественной, но (как и все, что делал Еджи) немного нахальной.
- Дай мне карту, - холодно повторил Айя.
- Ксо! На! На! Только не заводись опять, - он развернул карту на нужной странице и бросил напарнику на колени. Ему вдруг стало казаться, что он едет на машине с собственной женой, у которой к тому же критические дни. Только вот исполнения супружеского долга он никак не мог вспомнить. Хоть вся внешность Айи располагала к подобным мыслям. Он ничего не делал с собой: не красился, не пользовался духами, крем для кожи он видел только в магазине, что такое маникюр – представлял весьма слабо, даже стригся, по-моему, сам (по крайней мере, иногда его прическа начинала топорщиться неровными прядями, но потом сглаживалась, отрастая), но он оставался совершенством. Нет, Еджи и себя не без оснований считал красавчиком, но Айя был другой. Все, что делал Еджи, имело налет разгильдяйства. Ему нравилось играть идиота, во-первых – их все любят, а во-вторых – их никто не принимает всерьез. Однако его ребят это давно не обманывало. Особенно Айю, который был в обычные дни внимателен, собран, серьезен, и ходил на миссии как простой кайсяин на работу. Балинез мог поклясться, что ему нравиться думать о миссиях, как о работе, не придавая этому романтики, не убавляя этому значения. Но как Абиссинец был страшен в гневе! Однако гнев его редко оборачивался против товарищей по команде.
Айя не глядя, потянулся взять брошенную в него карту, но она соскользнула и упала ему между ног. Он зло глянул на Еджи.
- Я подниму, - Балинез потянулся вниз.
- Не стоит, - сквозь зубы процедил Айя, но было поздно. Еджи расплылся в улыбке, припоминая свои мысли на счет супружеского долга, и наклонился ниже, обжигая своим дыханием колени Абиссинца. Он подцепил карту за угол и вытянул наверх. От Айи пахло пылью, и чуть-чуть - потом. Его бедра были туго обтянуты черными джинсами. Если в мире и существовал идеальный мужчина, то Еджи сейчас смотрел на его… гм… ноги.
Наконец Балинез сел, снова раскрывая карту на нужной странице.
- Вот! – он сунул ему ее под нос, - Смотри. Я подержу.
- Кудо, - голос Айи был спокоен, почти мягок, - просто дай ее сюда.
Он почти вырвал карту из его пальцев.
- Простите покорнейше, - Еджи полез в карман за сигаретами, больше не глядя на напарника. Подумаешь – буйство гормонов, подумаешь – он ему нравится, подумаешь – он это знает, подумаешь – он мужчина, подумаешь – засмотрелся на красивые ноги, подумаешь – ноги мужские. Еще тысяча таких «подумаешь» вертелась у него в голове, но не складывалась в какую-либо осознанную картину. Айю по-прежнему молча вел машину, одной рукой придерживая карту, и сверяясь, не проехали ли они съезд. Еджи сунул в рот сигарету и открыл окно. В салон ворвался влажный морозный воздух. Пахло морем. Но серый день медленно превращался в вечер, скрывая от них окружающий мир.
- Долго еще? – спросил Еджи, закурив.
- Около часа.
- Понятно, - они замолчали. Балинез курил, Абиссинец вел машину.
Через несколько минут пошел легкий снежок, больше похожий на пыль.
- Красиво, - рассеяно сказал Еджи, просто чтобы что-то сказать. Сумерки были холодными и вязкими. В свете фар были видны только снег и дорога. Они ехали на миссию. Не было ничего больше кроме работы. И не будет никогда. Они давно были женаты на своей работе. Хоть вы и не найдете должность убийцы ни в одном штатном расписании. Мысль понравилась Еджи. Интересно, можно придумать даже клятву убийц, похожую на клятву Гиппократа. Что-то вроде – «убивать, всегда и везде оставаться убийцей…»
- Навреди! – он даже не понял, что сказал это вслух. Айя покосился на него, но ничего не спросил. Его друг со странностями – кто этого не знает. Обладает мозгами профессионального детектива, но пользуется ими редко, неэффективно и только для того, чтобы никто из окружающих не догадался об их наличии в его голове. Иногда, только иногда Айя ловил себя на недостойной зависти к напарнику. К его мозгам, к его незатейливым манерам, привычке одеваться, к смешному стилю речи, к длинным ногам, к его насмешливым зеленым глазам. И он по-своему любил это чувство по-своему. Потому что каждый раз с чувством зависти его посещало чувство вины. И это – все, что иногда отделяло его от тьмы. Если ему стыдно за чувство жадной зависти, значит все еще можно спасти. Значит, он все еще может смотреть в глаза сестре. В этом было что-то мазохистское. Он испытывал себя злом, чтобы знать наверняка – он живой, он человек, ему стыдно. Стыдно завидовать. Когда это чувство покинет его, и он скажет себе – «я завидую», а следом за этим не придет чувство вины, тогда он будет конченым человеком. Ему незачем будет жить, он не будет иметь права судить и приводить приговор в исполнение. У него вообще не останется прав.
Ему нравилось и то ощущение искушения, которое распространял вокруг себя Еджи. Тепло дыхания на своих коленях, когда Балинез наклонился за картой, он чувствовал, как своеобразный жар искушения. Айя понимал, что нравится Еджи. Конечно, он знал, что тот был извращенцем задолго до их встречи, и это понимание не шокировало его. Это было вполне в стиле блондина. Впрочем, ему много что нравилось: красивые девушки, спортивные машины, оружие, модная одежда. Это делало борьбу с искушением более легкой.
Еджи закурил вторую сигарету. В машине давно уже было холодно, но Айя не собирался говорить об этом. Он не станет говорить, что замерз.
Балинез швырнул окурок на дорогу и закрыл окно.
- Холод собачий, - пояснил он, - почти ночь.
- Кажется, на месте, - вздохнул Айя, когда они свернули с шоссе.
- Да, вон огни, - Балинез застегнул на себе плащ, - Как думаешь, за сколько управимся?
- Дня за три, - спокойно ответил Абиссинец, - если все пойдет по плану.
- Когда оно бывало – все по плану, - вздохнул Еджи и заметно загрустил.
Местечко было милым. Горнолыжный курорт занимал всю долину, уходя вверх линиями подъемников. В сгустившихся сумерках мелко шел снежок. Они остановились у отеля, и вышли из машины.
- Здесь, - уверенно сказал Айя.
- Гости уже в сборе. Пора и нам присоединиться.
Отель в горах был роскошный. И сезон в самом разгаре. Но вайсов сегодня интересовало совсем не это. У стойки их встретил хозяин – парень с длинными обесцвеченными волосами и цепким взглядом.
- Здравствуйте. Меня зовут Шихои. Ваши приглашения?
- Вот они, - Айя положил на стойку два конверта.
Хозяин открыл их по очереди, бросая быстрые профессиональные взгляды на парней. Высокие, у обоих хищные поджарые фигуры, оба в длинных черных плащах. У красноволосого чувственные губы и холодные глаза убийцы. Блондин улыбнулся, излучая обаяние, и отбросил мокрую челку с глаз.
- Акава-сан, - красноволосый кивнул, - Курои-сан, - блондин послал ему воздушный поцелуй, - мы вас ждали.
- Благодарю, - тот, кто назвался Курои-сан, расстегнул на себе плащ, - Где наши комнаты?
- Вот ключи, - хозяин своими наманикюренными пальцами выложил на стойку два брелка, продолжая поглядывать на блондина, - ваши комнаты 209 и 210.
- Спасибо, - холодно сказал красноволосый, подхватывая ключи и направляясь к лестнице.
На лестнице было пусто.
- Еджи, - Айя протянул ему его ключ, - умерь свои аппетиты хотя бы на время миссии.
- О чем ты? – Балинез снова вдруг почувствовал, что женат.
- Ты знаешь, о чем я, - Абиссинец подошел к своей двери, - Я не собираюсь искать тебя по подозрительным комнатам, когда все начнется.
- Меня не придется искать, - Еджи постучал по своей двери, - я живу рядом с тобой.
- Я заметил.
- Ладно, - Кудо открыл дверь своего номера и бросил внутрь сумку, - пошли к тебе, чтобы ты мог меня, как следует отчитать. У нас для этого полно времени.
- Этого не требуется, - Айя повторил действия Еджи, только сумку не швырнул, а поставил у входа, - Пошли на улицу. Надо поставить машину.
Жучки, - понял Еджи. У Абиссинца чутье на такие вещи. Однако ощущение тяжелого взгляда не оставляло и его самого. Этот роскошный отель – совсем не то чем кажется.
На улице усиливался снегопад. Они снова сели в машину. Еджи позвонил Оми, а Айя ждал, положив руки на руль.
- Привет, Омичи! – засмеялся в трубку Балинез, - Как у вас там? Отлично? У нас тоже. Мы только приехали. Айя? Нет, он меня не убил – я же с тобой разговариваю! Ну что ты на меня смотришь? А, да! Точно!
Они проговорили всего минут пять. Потом Еджи коротко пересказал Айе полученную информацию.
- Они отследили поставки. Однако все бойцы здесь. Возможно здесь же будут и так называемые «полевые испытания». Поэтому мы вовремя.
Айя кивнул.
- Ты принял таблетки? Спросил Еджи, поглядывая на напарника.
- Да.
- Уверен? – в ответ он получил злобный взгляд, - А я забыл.
- Прими, - велел Абиссинец.
- Хорошо, - Балинез вытряхнул из пачки сигарету.
- Сейчас.
- Хорошо-хорошо, - покорно согласился блондин и чиркнул зажигалкой.
- Кури на улице, - Айя поморщился.
- Конечно.
Еджи вышел из машины и стоял весь в снегу, глядя как Айя, отгоняет машину на стоянку. Иногда ему начинало казаться, что он тоже по-своему нравится Абиссинцу. Только выражает он это в своей оригинальной манере. Впрочем, возможно здесь все было сложнее. Они были друзьями. А это требовало несравнимо большего. Это требовало доверия, это требовало откровенности и какой-то простоты. А они были сложными механизмами для убийства. И оба верили, что защищают невиновных. Хоть чувство вины – понятие относительное. Иногда Еджи тонул в чувстве вины, захлебывался всем, что сделал и всем тем, что не сумел сделать. Кто же они - эти невиновные, которых они защищают? Может это просто они сами?
Абиссинец вышел со стоянки. Снег ложился на его волосы и плечи. Распахнутый плащ путался в снегу. Еджи кивнул своим мыслям – Абиссинец ему определенно нравился. Весь вопрос - насколько. Он стал обдумывать это со всей серьезностью, на которую был способен. Он бы поцеловал его? О, да! Эти чувственные губы – красивее, чем у всех его любовниц и любовников вместе взятых. Он бы трахнул его? О, да! Узкие бедра, кожа похожая на шелк, и он никогда не слышал, чтобы он стонал даже от боли. Он бы позволил ему трахнуть себя? Мммм… без вопросов и размышлений. Еджи не был скован никакими предрассудками в области секса. Эта мысль его отрезвила. Какой тогда в этом смысл? Он мог все это делать и с кем-то другим. Не с Айей.
Абиссинец подошел и встал рядом, стряхивая снег с волос. Ждал, пока он докурит. Мысли Еджи стали яснее и жестче, как и всегда рядом с напарником. Он замечал, что иногда даже трезвел в его присутствии. Он бы убил ради него? Любого. Он бы умер ради него?
Он бросил окурок в снег.
- Идем.
Комната Еджи была просто воплощением его мечтаний. Он зажег свет, снял обувь, встряхнул плащ и повесил его на спинку стула. Сунулся в ванную – проверяя, не оставили ли ему в подарок горничную (ну или чего похуже, вроде киллера). Обогреватель шуршал, вгоняя в комнату теплый воздух. Еджи разделся, бросил одежду на кровать и ушел в душ.
Горячая вода всегда приносила облегчение. Даже когда его ранило в ногу, он умудрялся принимать душ, не снимая повязки. Он повернулся к струе воды спиной, чувствуя, как расслабляются мышцы на шее под ударами тяжелых капель. А у Айи все мышцы зажаты, словно сведены судорогой. Они как-то несли его с Кеном, после очередной миссии. Только в такие моменты Абиссинец бывал покорным и податливым. Потом они ехали в машине, и Еджи принимал его к себе крепче, чем было нужно, но Айя не замечал этого. Он был ранен в живот и потерял много крови, и то приходил в себя, то снова терял сознание. Его тяжелое дыхание обжигало Еджи щеку. Балинез тогда еще подумал, что он, наверное, садист – ему нравилось покорное, почти безвольное тело Айи. Наверное, тогда все и началось. Эта их бесконечная игра в «я знаю» и «подумаешь».
Еджи прошлепал босиком в комнату, оставляя за собой целые лужи, на ходу вытирая полотенцем волосы. На полу рядом с дверью лежал узкий конверт приглашения. Балинез усмехнулся.
- Чудно, - он поднял его.
Еджи наскоро обернул бедра полотенцем и выскочил в коридор. Через две двери из номера выходили две девушки. Они увидели блондина и заметно оживились.
- Привет, киски, - тут же расплылся в улыбке, - Вам уже есть восемнадцать?
Киски польщено захихикали, так как восемнадцать им исполнилось лет так десять назад.
- Вы только приехали? – поинтересовалась одна из них, судя по всему, более шустрая.
- Да. Полчаса назад, - Еджи сделал к ним пару шагов, полотенце опасно колыхнулось, - А вы?
- Мы приехали вчера. Мой отец владеет фармацевтической компанией. Я просто сопровождаю его. А вы приехали… - подруга дернула ее за рукав.
- Я приехал участвовать, - он провел рукой по своему прессу, снимая все вопросы на счет своих способностей.
- Оооо, - восхищенно выдохнули обе.
- Вы один здесь? – подалась вперед говорливая девушка.
- Ээээ… - Еджи задумался, а потом засмеялся, - я, похоже, здесь с женой.
- Какая жалость, - она хихикнула.
- Меня зовут Курои. Я живу в номере 210, - он послал им воздушный поцелуй и ретировался к двери своей «жены», - заглядывайте.
- Я – Тецуно, а это моя подруга – Хараяши.
- Очень приятно!
Они, хихикая и оглядываясь, удалились в сторону лестницы.
- Жена меня убьет, - вздохнул блондин, берясь за ручку двери.
- Не знал, что ты женат, - сказал Айя, неожиданно открывая дверь прямо перед его носом.
- О, ну я это в переносном смысле, - вздохнул Еджи и, помахивая конвертом, - Видел?
- Да.
- И как?
- Ты читал?
- Не успел, - Балинез прошел в Аину комнату. Точно такую же, как и его.
- Понятно. Иди, одевайся тогда. Нам выходить через час.
- Ксо! – ругнулся Балинез, - даже не дали передохнуть. Ты сам как?
Надо сказать, что Абиссинец был одет все в те же джинсы и черную водолазку под горло. А то, что Еджи приперся к нему в одном полотенце – принял как должное. Невозмутим, как и всегда.
- Хорошо, - сдержанно ответил Фудзимия.
Еджи, наконец открыл свой конверт. Приглашение было сдержанным и ни о чем противозаконном не говорило.
- Значит, здесь есть подвальный этаж, - констатировал Еджи, - или даже несколько.
- Очевидно, - Айя достал катану из своего багажа.
Черные ножны вызывали у Балинеза всегда ассоциацию с черной змеей, оплетающей руки Абиссинца, связывающей его.
- Ты помнишь, - спросил Балинез, заворожено глядя на змею в руках напарника, - Тецуно?
- Да, - змея чуть сверкнула серебром жала и снова скрылась в ножнах.
- Я только что познакомился с его дочерью. Милая девушка.
- Понятно.
К концу миссии отец девушки будет мертв.
Продолжение в комментах...