Чи, Париж, Вальс и Восемнадцатая глава...

[slepaiyvera]

Глава Восемнадцать

Я не готова пить вдвоем остывший чай,
И слушать вечный твой рассказ про обстоятельства.
Будь идеальным, обижая невзначай
Останься честным, даже совершив предательство.
(с. Ева Польна)

Айя тяжело вздохнул. Кен на него покосился. Не было похоже, что Абиссинцу нравится в Италии. Правда, надо заметить, что Ёджи хандрил точно так же.
Этих двоих ждали в Токио, и красота Европы им была в тягость. Впрочем, они все еще и порядком устали. Кен пытался даже подремать в аэропорту, пока Айя и Ёджи помятые, но не сломленные, сидели и хандрили. Потом Оми принес билеты. Их вылет был всего через несколько часов.
- Айя, как твоя девушка? Ей уже лучше? – участливо спросил мальчик, усаживаясь рядом.
- Да… хм… - Абиссинец заметно смутился.
- Ты ей звонил?
- Нет. Но я знаю, что все в порядке.
- Это хорошо.
Ёджи вздохнул особенно надрывно. Кен не удержался и прыснул в кулак. Как-то так получилось, что только он один знал об отношениях Балинеза и Сомали. А тайны лучше него умеют хранить только мертвые. Он не представлял себе Айю-чан в каком-то ином качестве, кроме агента Критикер. Она не из тех, кто сможет жить простой жизнью, ходить в школу или институт, завести мужа или детей. Она была быстрой, она была сильной, она была хитрой, как лиса, она давала фору большинству мужчин. Но не это делало ее Сомали. Оне знала страха. Иногда ей было противно, иногда она раздумывала над тем, как правильнее поступить, иногда ей было тоскливо видеть и свою работу и то, что происходит, если их работа не будет делаться. Но страха не было никогда. Кену время от времени казалось, что она родилась уже такой. Он посмеивался над этим. Но ровно до тех пор, пока не познакомился с ее мужской версией. В жилах Абиссинца текло то же самое бесстрашие. Айя, может быть, и не знал, чем так славилась его маленькая сестра, но иногда был очень на нее похож. И тогда Сибиряк думал, что они подобны на Адаму и Еве, первым людям, с которых все началось и уже не разобрать, кто и когда был чьей частью. И все же они продолжали жить своими жизнями. Айя-чан и Ёджи – более забавного тандема нельзя было представить.
Из раздумий Кена вывел тычок под ребра.
- Ты чего? – спросил его Балинез. – Вставай. Наш вылет объявили.


Огромная старая сакура, которая росла перед токийским отделением, цвела. Пышно и прекрасно, словно в последний раз.
Тонкая серебряная леска была обмотана вокруг самой толстой ветки. Труп качало ветром. Айя-чан шла к нему среди высокой травы. И ей очень хотелось понять, кто это. Женщина или мужчина? Друг или враг? Но путь, казавшийся таким коротким, был долог. Она шла и шла, пытаясь узнать повешенного. Но вихрь веток и лепестков не давал ничего толком разобрать. И в этом силуэте ей мерещились раз от раза разные люди. Ее глупый золотистый кот… Ёджи, нет, кто угодно, но пусть это будешь не ты, моя самая большая ошибка, мой единственный правильный выбор, - думалось ей, и она шла. Вне зависимости оттого, что она увидит – она хотела знать правду.
Ее наставница, Мэнкс. Ее Шеф, Персия. Ее друг, Кен. Бирман. Ферзь. Оми. Брэд. Рыжий насмешливый телепат из команды Шварц, имя которого она даже не помнила. Ее прошлый начальник отделения в Кагосиме. А дорога все не заканчивалась, и начинало казаться, что она шла всегда. Всегда. Чтобы однажды прийти и увидеть мертвыми их всех.
И только одно она знала точно – среди них нет ее брата. О его смерти она узнает первой. Как можно не узнать? Ведь он часть ее. Разве можно не заметить собственную смерть?
И страшнее всех этих смертей было признать правду – она давно узнала ту, чье тело мерно качалось под ветром. Она стоит за плечом у Ёджи, и имеющий глаза, сможет ее увидеть. И почему так страшно увидеть именно ее? Именно ее.
И идти совсем немного… Еще чуть-чуть и она сможет сказать точно… Развеять все остальные страхи и посмотреть в глаза подруге и сопернице. Подруге – потому что она тоже любит Ёджи и желает ему добра. Сопернице – потому что ее холодная рука все еще лежит на его сердце. На сердце мужчины, который теперь принадлежит ей, Айе…
Только с мертвыми трудно бороться. Да и незачем…
Только бы убедиться, что это она…
И в какой-то момент приходит чувство нереальности происходящего. Это только сон и она почти проснулась… Айя бросается вперед, она бежит среди высокой травы. Туда! Вперед! Она должна успеть! Она должна узнать! Но ее тянет сила, которой нельзя ничего противопоставить… Реальность. Айя вскакивает на постели, тяжело хватая ртом воздух. Не успела. Черт! Девушка тихо ругнулась сквозь зубы. Она все-таки не успела.
Странный сон. Не кошмар. Не приятная дремота. Болезненный. Надрывный. Словно что-то должно случиться. И уже совсем скоро.


- Ран! - Шульдих открыл дверь и улыбнулся. – Ты вернулся!
- Привет, - юноша вошел и облегченно вздохнул.
- Запах, да? – телепат отступил, давая ему разуться.
Юноша промолчал, расшнуровывая ботинки. Он не пробовал спорить с телепатом. Конечно, этот дом пахнет Брэдом. И ему нравится этот запах.
- Тебя долго не было, - рыжий хлопнул его по плечу и заорал во всю глотку. – Брэд, Ран пришел!!!
Юноше пришлось зажать ухо пальцем. Он не понимал, зачем Шульдих орет, если ему стоит только подумать.
- А так веселее, - пояснил телепат.
Кроуфорд выглянул из кабинета.
- Ран!
- Как твоя рука? – юноша поспешил к любовнику и тут же попал в капкан крепких объятий. – О, вижу, что почти нормально…
- Как давно я тебя не видел, - Брэд отстранил его и посмотрел в лицо. – Ты загорел.
- Может быть немного.
- Что-то случилось в Италии?
Ран отвел взгляд. Две его жизни никак не сойдутся в одну. Жизнь, которая работа, и жизнь, которая любовь.
Шульдих заметно передернул плечами. Значит, он уже знает, что именно произошло.
- Потом расскажу, - вздохнул юноша.
Такие разговоры им больше удавалось вести в постели. Особенно после бурного секса.
- Чаю? – спросил телепат.
- Было бы неплохо.
Они прошли на кухню. В доме было непривычно тихо.
- Где Наги? – спросил Ран, усаживаясь к столу.
- Брэд его пристроил в одно место, где ему помогут, - Шульдих поставил перед ним чашку.
- В госпиталь? – юноша удивился. – Но амнезия не болезнь… С ним же все в порядке.
- Мы знаем, - Брэд положил ладонь на его руку. – Это не госпиталь. Это церковь. Просто старая церковь, в которой работают с трудными детьми.
- Ему это действительно нужно? Может, лучше было бы ему находиться рядом с вами…
- Все будет хорошо, - Оракул самодовольно улыбнулся. – Иногда нужно поступить неправильно, чтобы получить правильный результат.
- Аааа, у тебя было видение, - догадался юноша и тяжело выдохнул.
Кроуфорд гладил его руку. Медленно вел пальцами от запястья к ладони, чувственно поглаживал линии и пару мелких шрамов.
- О, Брэд, - раздосадовано протянул телепат. – Оставь его хоть на минуту. Дай поговорить. У тебя только одно на уме!
- Да… кхм, - Ран кашлянул. – Да у меня, в общем, тоже.
- Ну, тогда допивай чай и марш в постель, - Шульдих заглянул в холодильник. – Шоколадку хочешь?
- Нет, спасибо. Только чай.
- Ты устал, - догадался рыжий. – Перелет был долгим.
- Не то слово…
У Кроуфорда зазвонил телефон, он нахмурился и встал из-за стола.
- Извини, Ран. Я сейчас.
Он вышел в гостиную, на ходу доставая трубку.
Шульдих метнул быстрый взгляд в спину Брэда, потом на Рана, который заметно изменился в лице.
- И часто Такатори ему звонит? – тихим, от сдерживаемой ярости голосом спросил он.
- О, Боже, Ран! – Шульдих встал перед ним. – Мы же на него работаем! Чего ты хотел?
- Я хочу его убить, - телепат имел честь впервые лицезреть Абиссинца во всей красе.
- Ран…
- Меня зовут Айя.
- Извини. Никак не привыкну, - рыжий ухмыльнулся и склонился к нему. – Странный ты парень, Фудзимия.
Ран поднял на него взгляд.
- Кто я для вас? Очередная игрушка Брэда?
- Ты злишься и потому говоришь то, во что сам не веришь, - Шульдих склонился ниже. – Мы не монстры. По крайней мере, не большие, чем вы. Ты неприкосновенен для нас для всех. Тебе этого мало?
- Вы все так суетитесь вокруг меня словно я…
- Словно ты его любимая женушка? – хихикнул немец.
Ран открыл рот, чтобы что-то сказать, но не смог и просто усмехнулся. Эта была та шутка, которая наполовину правда. На ту, совсем не обидную половину, с которой не поспоришь.
- Он бредит тобой. И я рад, что в его жизни появилось хоть что-то кроме злости. И за это мы любим тебя, - Шульдих склонился ниже и чмокнул его в губы. – Прекрасный убийца.
- Шульдих! – юноша отшатнулся и прижал ладонь к своим губам.
- Вот теперь ты снова Ран, - обрадовался телепат.
- Умеешь ты… переключить внимание, - вздохнул юноша.
- Конечно, - Шульдих налил ему еще чаю. – Терпение. Все будет. Просто не сразу.
- Меня и так слишком долго уже заставляют ждать.
- Поверь – мы ждем гораздо дольше.
- Ну, если посмотреть с этой стороны, - Ран кивнул.
Брэд вернулся на кухню и подозрительно посмотрел на Шульдиха. Тот широко и обезоруживающе улыбнулся.
- Я пойду, прогуляюсь, - сказал он и хлопнул Оракула по плечу. – Утки ждут!
Когда немец ушел, Брэд сел за стол.
- Неудобно перед ним как-то, - признался юноша, украдкой облизывая губы.
- Неудобно на потолке спать, - буркнул Кроуфорд.
- Что? – не понял Ран.
- Да ничего, - Оракул отмахнулся. – Один мой наниматель так говорил.
- Ну, с ним трудно спорить, - согласился юноша. – Действительно неудобно. Но я ведь не о том. Он уходит из-за своих способностей?
- Да. Не может переносить, когда мы вместе.
- Мне жаль…
- Ничего, - Брэд погладил его по бедру. – Пошли наверх.
- Хм, - Ран чувствовал, как от ласкающей его руки по телу разливается тепло. – А чем тебя не нравится кухня?
- Нравится, - Кроуфорд наклонил голову, так что блики пробежали по очкам. – Но в постели все-таки лучше.
- Стареешь, - философски заметил юноша и поднялся со стула. Спальня, так спальня. Он совсем не был против. Наоборот, просто дразнился.
Брэд резко встал и дернул его к себе, прижимая спиной к груди. Ран судорожно выдохнул. Было в этом движении, что-то почти звериное. Оно напоминало о прошлом. Об их первых ночах в Париже, об их долгих расставаниях. Брэд тогда был почти безумным. Он причинял ему боль так часто, что юноша переставал это замечать. Теперь все стало иначе. Мягче, горячее, нежнее, взаимнее…
- Что такое? – Ран осторожно погладил любовника по рукам.
- Я… - Кроуфорд сбился и замолчал.
Юноша удивленно обернулся насколько позволял стальной захват.
- Я что-то не так сказал?
- Ран…
- Ты только в одном случае можешь так невразумительно изъясняешься. Когда боишься меня обидеть.
- Неужели? – Оракул прижался губами к его виску.
- Брэд?
- Ты думаешь, что я действительно старею?
Ран нервно и облегченно разом рассмеялся.
- Ты что с ума сошел? Тебе еще тридцати нет!
- Это… не имеет никакого значения, - голос Оракула был тихий и ровный. – Паранормы стареют гораздо быстрее, чем обычные люди. Мы когда-то, очень давно говорили об этом. Ты, наверное, и не помнишь…
- Быстрее. Что значит быстрее? – Ран не на шутку встревожился. – Насколько?
- А на сколько я выгляжу?
- На тридцать.
- Ран, - осуждающе протянул Кроуфорд.
- Ну, на тридцать пять, - признался юноша.
- Вот видишь.
- Мне это ни о чем не говорит. Многие люди выглядят старше. Тем более что ты так выглядишь совсем по другим причинам. Ты что-то предчувствуешь?
- Возможно. Оно пока не оформилось в видение.
- Не думай об этом, - Ран откинул голову ему на плечо. – Я тебя все равно люблю.
- Даже если у меня не будет стоять? – пошло ухмыльнулся Оракул и погладил любовника по талии, потом по животу. Юноша судорожно выдохнул.
- Разве так важно, занимаемся мы сексом или нет? – спросил он, прикрывая глаза.
- Тебе это нравится.
- Очень, - Ран усмехнулся. – А разве не должно?
- Должно. Однако ты будешь стареть почти вдвое медленнее меня…
- Брэд, - в голосе едва различимые металлические нотки Абиссинца. – Никто не даст гарантии, что я переживу следующую миссию.
- Почему никто? – удивился Кроуфорд. – Я дам. Если с тобой что-то случится – я узнаю заранее…
- Но не факт, что успеешь помочь, - мягко прервал его юноша. – Давай не будем загадывать. Каждый из нас делает то, что должен…
- Я не хочу тебя потерять, - Оракул стиснул его сильнее, так что у любовника перехватило дыхание. – Обещай, что сделаешь все возможное, чтобы выжить. Ты обещал всегда возвращаться ко мне…
- Брэд… я…
- Что?
- Я не могу тебе этого обещать. Все может случиться. Моя жизнь, она, недорого стоит теперь. Но у нас есть сегодня, а если будет и завтра – тем лучше, - Ран тихо усмехнулся. - А твоей потенции еще долго ничего не грозит. Почему ты так разволновался?
- Один человек… - казалось, Кроуфорд осторожно подбирает слова. – Он умирает от старости. Он паранорм. Мой начальник…
- И ты боишься, что с тобой произойдет то же самое?
- Я не боюсь. Я это знаю. А тебе всего двадцать…
- И что из этого? – голос юноши снова стал жестким. – Ты думаешь, что лет через десять я тебя оставлю, потому что мы не сможем заниматься сексом? Если это произойдет. И если я переживу эти десять лет.
- Да. Я так думаю.
- За кого ты меня принимаешь? – Ран дернулся.
- Не обижайся.
- Давай оставим вопрос твоей старости на то время, когда он действительно станет актуальным, - юноша осторожно расцепил его руки и повернулся к нему лицом. – И подойдем вплотную к вопросу твоей потенции.
- Да? – Брэд поднял брови.
- Пошли наверх. Я хочу проверить, что все работает, как надо.


- Брэээээд, - Ран протяжно застонал, сминая в руках простыню.
Оракул целовал его в шею так нежно и горячо, что это почти причиняло боль.
- Брэд, - имя любовника - единственное, что он мог сейчас произнести.
Ему было хорошо. Как никогда прежде не было. Юноша даже не понимал, как Брэду удается доводить его до такого состояния. Но сейчас он был на грани помешательства. Он выстанывал имя Кроуфорда и задыхался.
Брэд двигался в нем мучительно медленно, осторожно. Он вжимал его в постель всем телом. Ран распластался под ним, чувствуя на себе его вес. И это было приятно. Так тяжело, так глубоко, так нежно, словно это был их первый раз. Или последний. Ран выгнулся. Его собственный член был прижат к простыни и чувственно терся об нее, при каждом толчке. Оракул чуть приподнял юношу и положил ладонь ему на живот. Ран закрыл глаза. Он не хотел терять сознания, но было слишком хорошо… Во что Брэд превратил его тело? Оно было горячим, жаждущим, похотливым до невозможности. Он страстно желал именно этих рук и этих поцелуев. И еще его запах сводящий с ума.
- Брэд… Господи…
Кроуфорд что-то рыкнул ему на ухо и опустил руку на его член, сжимая его. Ран вскрикнул. Он никогда не захочет секса ни с кем другим. Никогда не сможет… Все, что происходило, было настолько сильно и сладко, что этого нельзя забыть.
В движениях Брэда было столько нежности, столько любви, столько тоски. Он никогда не сможет сказать, как сильно скучал по Рану, ревновал его, безумно в нем нуждался. Но его тело было гораздо красноречивее. Безумство его жестокости и безумство его любви были двумя сторонами одного меча.
Юноша не сомневался в том, что любовник может его заездить, но не думал, что Оракул же может довести до слепого исступления так медленно лаская его.
- Сильнее, Брэд… - Ран даже не понял, в какой момент стал умолять об этом. – Сильнее…
- Нет, - хрипло выдохнул Оракул.
Ран всхлипнул, содрогаясь. Сознание уплывало. Никто другой не смог бы заласкать его до такого полуобморочного состояния.
Член Брэда наполнял его. Сколько это уже продолжалось? Час? День? Год?
Ладонь любовника такие жадные, губы такие горячие…
- Брэд… Я люблю тебя…
- Я тоже люблю тебя, малыш…
- Брэд… Брэд!
- Что, малыш?
- Я… сейчас…
Ран вскрикнул, прижатый к постели. Поза была такой странной, непривычной. Она давала массу новых ощущений. Так, наверное, могли бы заниматься любовью супруги. Пальцы Кроуфорда настойчиво гладили его член, мягко и нежно, снова заставляя уплывать. Юноша нетерпеливо приподнял задницу, насаживаясь до конца, и со стоном кончил в руку любовника. Брэд последовал за ним через секунду. Ран чувствовал, как сперма горячими толчками вытекает в него. Чувство было правильным, привычным и таким естественным.
- Брэд…
Оракул вжался в него, покусывая его шею.
Юноша был обессилен. Он даже не мог понять, почему именно Брэд такой странный, почему их секс оказался таким, словно он был последним. Сколько любви было во всем, что произошло сейчас, что просто не верилось.
Они, наконец, разъединились, и Кроуфорд перевернул его на спину. Осторожно поцеловал в губы.
- Люблю тебя.
- Ммм… Да, - Ран бессильно закрыл глаза. – Что-то случилось?
- Возможно, - Оракул прижал его к себе. – Спи. Ты устал… Потом поговорим.
- Всегда потом, - юноша уткнулся в него носом и через минуту уже спал.
Брэд лежал, перебирая пальцами его влажные волосы, и смотрел в потолок.
Звонок из Германии выбил из колеи. Криштофер умирает. Осталось совсем немного... И дар шепчет что-то. Похоже, они должны лететь. Как всегда не вовремя… Ран только вернулся. И опять расставание с ним неизвестно насколько.
К счастью или несчастью даже Оракул не всесилен. Он не видел, что завтра его Ран встретит в кафе Кена с девушкой, а вечером того же дня получит новую миссию – убить женщину, которая лечила Наги, и малыш пообещает убить Сибиряка. Впрочем, Кроуфорд предвидел, что через два дня дар вернется к Вундеркинду, но, как и всегда, о причинах мог только догадываться.
- Брэд, - прошептал во сне Ран, прижимаясь к нему.
- Спи, - Оракул натянул на него повыше одеяло и поцеловал в плечо. – Завтра будет трудный день.


Наги сидел в кресле, неестественно прямой и напряженный.
Брэд вздохнул и наклонился к нему.
- Хочешь пересесть к Шульдиху?
- Нет. Все нормально, - ответил мальчик.
- Боишься летать?
- Нет.
- Правильно.
Наги хмыкнул в ответ.
- Брээээд, - Шульдих отстегнул ремень и обернулся.
- Что? – Оракул посмотрел в необычайно серьезные синие глаза.
«Ты знал, что Наги сам убил свою мать?»
«Знал. Это было в отчете Розенкройц, когда я брал его в команду. Это было десять лет назад…».
«Черта с два! Это было, когда ему было десять. И тетка эта из церкви – она ему мать напомнила».
«Это хорошо или плохо?»
«Не знаю. Для Наги – плохо. Для нас – хорошо».
«Неужели?»
«Он убил мать… защищаясь. Понимаешь?»
«Не вполне».
«Она думала, что родила чудовище. И побои не самое страшное, что ему пришлось переносить. Она пыталась его убить. Наполнила ванную, втащила туда десятилетнего сына и попыталась утопить».
«Дрянь».
«Он был ребенком. Ему было страшно. Ее разорвало почти в клочья от телекенетического удара. Дар бережет его, как и каждого из нас».
«Когда ты все это узнал?»
«Вчера. Когда он все это смог вспомнить. А монашка эта повернутая – она такая же больная была… Похоже у мальчика странная слабость к душевно больным и жестоким женщинам. Вот такой вот привет от его матери с того света».
«Нашел повод острить».
«А какой повод тебе понравится?»
«Никакой».
«Ты опять думаешь о Криштофере?»
«Да. У меня было видение о том, как он умирает».
«Волна будет?»
«Да».
«Тогда о чем ты еще раздумываешь?»
«Мы сделаем Наги хуже».
«Ему и сейчас не очень».
«Неужели?»
«Знаешь… а ты ведь привязан к нему».
«К Наги?»
«Нет. К этому старому извращенцу».
«Не говори глупостей».
«Не спорь с телепатом».
«Шульдих, это слишком даже для тебя», - Брэд отвел взгляд, и стал смотреть в окно на проплывающие под крылом облака.
«Ты знаешь, что я прав. Он умрет. Для тебя, живущего в трех временах – он уже умер. Но он продолжит жить в тебе, и с этим ничего не поделаешь».
«Мне противно тебя слушать».
«О, Брэд, не будь ханжой. Что в этом такого?»
«Как это можно объяснить человеку с твоим складом характера?»
«Не надо ничего объяснять. Я знаю, что я прав».
«Я не тащил Рана в свою постель силой…»
«О, Господи! Уж я-то это знаю. Но я ведь не о том. Все зло, что тебе причинил этот человек – не умерло. Ты всю жизнь стараешься не быть на него похожим. И у тебя хорошо получается, хотя ты и родился сволочью».
«Сволочами не рождаются».
«Как знать. И до встречи с Раном, ты был на него похож гораздо больше, чем сейчас».
«Давай прекратим этот разговор».
«Ладно. Но лететь долго. Мне скучно».
«Я хочу поспать, если ты не возражаешь».
- Фарф! – Шульдих дернул Берсерка. – Брэд не хочет со мной разговаривать…
- Да я тоже с тобой наговорился на целую жизнь вперед, - хмыкнул тот.
Телепат надулся и скрестил руки на груди.
Он занял себя тем, что перебирал вытащенное из памяти Наги.
Команда Рана была пожалуй интересной. Высокий красивый блондин, мальчишка и третий в какой-то потертой куртке… он стоял спиной к Наги. Лица не разобрать.
А Ран такой серьезный, что мурашки по коже. Почти такой же, как тогда на кухне перед поцелуем.


- Ты все-таки прилетел, - Алан встал навстречу Брэду. – Он хотел видеть тебя.
- Я знаю. Мы все равно собирались возвращаться.
- Я знаю о ваших проблемах с мальчиком, - глава лаборатории оглядел Шварц. Они даже сейчас выглядели сплоченнее, чем все остальные команды.
- Криштофер умрет сегодня? – Брэд чуть наклонил голову, чтобы скрыть промелькнувшую по лицу тень.
- Да. Наши Оракулы подтвердили это.
- Где он?
- В шестом боксе.
- Мы можем его увидеть?
- Все вместе?
- Да.
Алан пожал плечами. Пока он только заместитель, а сегодня станет и главой немецкой Школы. Но никогда не будет иметь над Кроуфордом такой власти, какую имел Криштофер, старый телекенетик, телепат и извращенец.
Дверь в бокс была металлической и герметичной. Когда она открылась, первым вошел Фарфарелло – ему всегда чужды были любые страхи и колебания.
Брэд шагнул внутрь. Бокс был просторным, единственная кровать в центре, в окружении белых больничных ширм навевала тоску. Переплетение прозрачных трубок над кроватью наводило на мысли о пытках.
- Что-то не так? – тихо спросил Наги.
Кроуфорд обернулся. Шульдих уперся на пороге, как мул. Мальчик смотрел на него непонимающе. Телепат был бледен.
- Шульдих, Бога ради… - начал Брэд, но рыжий его оборвал.
- Это глушилка.
- Я знаю. Она погасит любую Волну, поэтому он здесь.
- Я сюда не войду!
- Шу, идем, - Брэд протянул ему руку. – Ничего не случится – верь мне.
- Брэд, я не могу… - немец казался нервным.
- Ты нужен нам. Волну не удержать без тебя.
- Знаю, - процедил он сквозь зубы и… вошел. Он двигался неестественно прямо, словно комната на него давила. Возможно, так оно и было. Брэд был практически лишен телепатического дара, и с его утратой для него ничего не менялось.
Наги шел последним. Он не боялся, просто был растерян. Место казалось поразительно знакомым.
- Будьте добры – отключите машину, - вежливо попросил Кроуфорд у оператора, который впустил их внутрь.
- Да. Я знаю, - улыбнулся парень. – Криштофер просил об этом сам.
Оператор отошел к терминалу у стены и через минуту Шульдих облегченно выдохнул.
Брэд подошел к кровати. Все вокруг было белым. Стены, пол, потолок, ширмы, постель… Дурнота подкатила к горлу. Криштофер лежал на кровати. Он не казался старше, чем в прошлый раз, но было видно, как он изможден.
Брэд сел на край постели и посмотрел в лицо старика. Тот выдохнул и улыбнулся, слабая рука едва заметно двинулась.
- Брэдли, мальчик мой, ты все-таки пришел.
- Да, - тихо ответил Кроуфорд.
- Я умираю.
- Знаю.
Они встретились взглядами. Брэд не знал, что можно разглядеть за его очками, но Криштофер снова улыбнулся.
Оракул тяжело выдохнул. Что их связывало? Стокгольмский синдром? Или может то, что с возрастом Брэд стал понимать своего учителя лучше. Или страх, что однажды так над его постелью склонится Ран, все еще молодой и прекрасный.
Узкая ладонь Шульдиха легла на плечо. Незримые щиты воздвиглись вокруг Оракула.
- У тебя хорошая команда, - произнес Криштофер, почувствовав это.
- Самая лучшая, - хмыкнул Кроуфорд, бросая взгляд на Фарфа и Наги.
- Наверное, мне поздно просить прощения у тебя за что-либо, мой мальчик, - старик прикрыл глаза. – Я сам сделал так, чтобы ты желал моей смерти больше чем кто-либо.
- Да, - легко согласился Брэд. – Не говори, что жалеешь. Я не поверю.
- Ты теперь кажешься хозяином, - взгляд Криштофера был чистый, зрячий, осознанный, не подернутый ни страхом надвигающегося на него, ни сомнением. – Но ты был и останешься животным, которое само нуждается в хозяине.
Оракул хмыкнул.
- Возможно.
- Какой покладистый.
- Неужели?
- Хех… - старик усмехнулся. – Я сделал из тебя чудовище. И я этим горжусь…
Шульдих приглушено застонал.
- Убери щиты, Виновный. Дай нам поговорить нормально.
- Нормально – это когда вы равны, - огрызнулся телепат. – Ты телепат, а он - нет.
- Мой дар не состарился вместе со мной… Он существует вне тела. И то, что ты научился дерзить, не прибавит тебе сил.
- Убери, Шульдих, - коротко приказал Кроуфорд.
Рыжий отдернул руку от его плеча.
- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
- Как и всегда.
- Криштофер, - Брэд склонился над стариком. – Ты знаешь, зачем я пришел?
- Да, мой мальчик.
- Ты поможешь?
- Если ты попросишь меня.
- Я прошу тебя. Он мой сын.
- У тебя много детей.
- То не дети, Крис. То клоны.
Старик вздрогнул.
- Ты много лет не звал меня этим именем.
- Знаю.
- Забавно. Когда стало действительно плохо, ты все равно пришел ко мне.
- Мне больше некого просить.
- Потому что я умираю и унесу твою тайну в могилу?
- И поэтому тоже.
- Только одно… Тот твой Токийский мальчишка.
- Он… - глаза Брэда сузились. – Не трогай его.
- Он любит тебя?
- Какое тебе дело?
- Узнаешь, - выдохнул Криштофер и посмотрел на Наги. – Подойди.
Фарфарелло подтолкнул мальчика в спину.
- Возьми его за руку.
Наги неуверенно подошел и взялся за ладонь старика.
- Что вы задумали? – тихо спросил он у отца.
- Мы пробуем вернуть тебе тебя.
- Глядя на это место, я не уверен, что хочу этого.
- Пусть оно тебя не пугает. Это необходимость, делающая нас сильнее.
- Хорошие слова, мальчик мой, - хрипло произнес Криштофер.
Брэд кивнул Фарфарелло.
- Задержи оператора. Не убивай.
Берсерк послушно прикрыл глаз, сосредотачиваясь.
Шульдих снова обхватил Кроуфорда за плечи.
- Ты не удержишь, Виновный, - едва заметно качнул головой старик. – Не пытайся даже.
- Твой умирающий дар разорвет реальность, время и пространство, - поморщился Шульдих. – Без щитов нам этого не выдержать.
- Выдержите. Вы же лучшие. Брэдли?
- Да?
- Дай на тебя посмотреть последний раз.
Оракул снова наклонился к нему и долго разглядывал его лицо, знакомое и не знакомое, старость не изуродовала его, яркие живые глаза, губы даже сейчас изогнутые в усмешке, твердые и приятные черты, какие бывают только у немцев. Брэд вздохнул.
- Спасибо, Крис. Я тебя прощаю. За всё.
Криштофер кивнул.
Оракул не спеша, отключил все приборы, с помощью которых еще теплилась жизнь в неестественно старом теле.
- Наги, расслабься. Дай Волне пройти сквозь тебя. Не сопротивляйся.
- Брэд, отойди, - посоветовал Шульдих.
- Все нормально…
Холодные пальцы Криштофера дрогнули в ладошке Наги. Фарф понял это даже с закрытым глазом. Его тело осталось стоять, но сам он отсоединился. Оператор заполошно вскрикнул, увидев показания датчиков, и протянул руку к терминалу. Берсерк появился перед ним и ухватил за запястье.
- Не двигайся.
- Волна сомнет нас! – испугался парень.
- Переживешь.
- Подожди. Я узнал тебя! Ты… ты Мотылек, да?
Фарфарелло только жестко усмехнулся.
Брэд сначала не почувствовал ничего. Щиты Шульдиха приняли основной удар. Сам телепат поморщился, из носа у него брызнула кровь. Наги застонал и начал заваливаться на бок. Кроуфорд подхватил его.
Волна потому и зовется волной, что расходится вокруг умирающего паранорма, вызывая стихийные всплески дара даже у обычных людей. Любой паранорм это искривление в ткани мира, и сейчас оно разглаживается, вырывая с корнем все, что встает на пути. У попавших под Волну случались инфаркты, инсульты, нарушение речи, зато проходили неизлечимые психические заболевания и амнезия. И Криштофер согласился умереть просто ради этой попытки. Но терять ему было нечего. При любом раскладе его бы не стало к вечеру.
Щиты Шульдиха лопнули, как мыльный пузырь.
Брэд старался не думать, контролировать мысли, но Волна катилась через него.
Последнее прикосновение человека, которому он простил то, что нельзя простить. И с Волной приходит знание. Этот старый ублюдок пытал его и насиловал, но и любил его тоже… Всю жизнь гордился им, как собственным творением, и с болью узнал, что у его мальчика есть любимый человек…
Брэд застонал сквозь зубы. Ран… он знал о Ране… Успел ли он кому-нибудь рассказать?
Потом все прошло.
Оператор обвис в кресле. Фарфарелло вернулся в собственное тело и по-собачьи тряхнул головой, восстанавливая привычное зрение.
Наги Оракул держал на руках. Шульдих запрокинул голову, приложив рукав к носу.
Тело Криштофера лежало неподвижно. Все закончилось.
- Ты как? – гнусаво спросил телепат у Брэда.
- Нормально. Давайте убираться и вызовем врачей оператору.
- Угу.


Наги пришел в себя в полумраке комнаты. Было тихо, только слышно как за стенкой где-то шумит вода. Похоже кто-то из ребят в ванной.
Мальчик сначала не понял в чем странность всего происходящего. Одна из спален в здании Розенкройц. Шварц заняты своими обычными делами.
Потом усилие потребовалось, чтобы поднять щиты. И вспомнилось, в каком состоянии он провел последние месяцы. Ребята носились с ним, рисковали ради него, даже Фарфарелло. Наги вспомнил свой страх перед Кроуфордом и улыбнулся. Он боялся не его, а за него, но когда он заключил свою память в невидимые барьеры, страх остался в таком трансформированном виде.
Дети часто боятся совсем не того, чего действительно стоит бояться. Наги чувствовал сейчас эту грань. Брэд не был страшным. В нем не было беспричинного гнева, все его существование было подчинено логике и самым простым вещам: свободе, деньгам, работе, товарищам по команде, любимому человеку. Только болвану могло показаться, что он страшный. Мальчик с удовольствием вспоминал, каким был болваном. Он счастливо улыбнулся. Он снова целый. Он Вундеркинд. Его отец - Брэд Кроуфорд. Его семья - Шварц. А та стерва, что произвела его на свет – ничего не значит. У него есть дар. Самый прекрасный дар!
Наги сел на постели.
Он должен увидеть остальных.
В гостиной на диване лежал Шульдих с мокрой тряпкой на лице. Когда мальчик появился на пороге, телепат приподнялся на локте.
- Наги?
- Привет! - мальчик еще успел почувствовать, как ткнулся Шульдих в его щиты.
- Наги!!! – рыжий восторженно заорал и протянул к нему руки.
Вундеркинд просто подбежал к нему и резко обнял. Рыжие волосы щекотали лицо и пахли почему-то бензином.
Никого из Шварц Наги никогда прежде не обнимал. Но повод был, пожалуй, достойный.
- Здравствуй, мать, - тихо рассмеялся мальчик.
- Черт, как же ты нас всех напугал, - Шульдих вздохнул. – Не делай так больше.
- Я не специально.
- Знаю. Но все равно не делай.
Из ванной вышел Кроуфорд, на ходу вытирая волосы полотенцем. Без очков, с прической «мокрый ежик», он выглядел почти мальчишкой.
- Кроу… Брэд! – Наги повернулся к нему и рассмеялся, рассматривая непривычно молодо-выглядящего Оракула.
- Наги…
- Обними отца, - Шульдих хлопнул его по заднице. – А то меня можно, а его нет?
Мальчик нерешительно подошел к Оракулу. Брэд был высокий, но и это теперь не пугало. Кроуфорд обнял его одной рукой и похлопал по спине.
- Я рад, что ты в порядке.
- Как твоя рука? – Наги судорожно вцепился в халат у него на груди.
- Уже и думать о ней забыл, - хмыкнул Брэд.
- Прости меня.
- Главное, что тебе лучше.
- Да…
- Не знаю, как вы, - телепат свернул мокрую тряпку и бросил на столик. – А я ужасно хочу чаю.
- Я тоже, - Наги улыбнулся, отстраняясь от отца. – Где Фарфарелло?
- Разговаривает с оператором. Тот у него автограф попросил.
- Неужели? Фарф обратил его в свою веру?
- Нет, просто в Розенкройц нормальных не берут. У парня слабый дар телепатии и еще более слабый телекинеза, поэтому он больше теоретик. А природа силы Фарфа его весьма интересует.
- Позови его, - Оракул надел очки. – Поедем в город.


Руки Ёджи такие страстные, суматошные. Они везде.
Ран застонал под их умелыми ласками.
Балинез склонился над его лицом и поцеловал в губы. У поцелуя был сладко-горький вкус, с запахом табачного дыма.
Ёджи раздвинул ноги Рана, поглаживая его, так интимно и невинно, словно он хрустальный.
Потом острое чувство проникновения. Ран выгнулся и застонал.
- Больно? – шепотом спросил блондин.
- Нет… хорошо…
- Айя…
- Да…
Отдаваться ему так естественно. Это восстанавливает баланс сил. Тело горит…
- Мммм, - Ран чуть двигает бедрами, пытаясь получить больше.
Глаза Ёджи напротив – зеленые, ласковые, честные… Какими он никогда не видел их прежде. Толчки внутри тягучие и плавные, заставляют выгибаться в исступлении…
Ран дернулся сильнее и…. проснулся. Он тяжело дышал. Что это был за сон? За какое преступление он ему послан?
Тело бунтовало, требуя разрядки. Юноша положил ладонь на член. Он почти кончил во сне. По пробуждении все видение казался смешной и нелепой пародией. Он и Ёджи? Нет. Этого не может быть! Он никогда не думал о напарнике так! Неужели он так много размышлял о Брэде, о его приступах ревности, о том, каким был их последний раз, что подсознание склеило это как попало и выдало этот дурацкий сон?
Ран прикусил губу и кончил, пачкая постель. Думал он в это время о своем любовнике, который уехал в Германию. О его руках и губах.


Ёджи насвистывал что-то под нос, подрезая цветы. Он просто светился от счастья.
Айя мрачно сидел за кассой. Брэд уехал всего две недели назад, и волноваться еще рано. Но на дворе стояло начало апреля. Весна всегда вселяла в Абиссинца странное беспокойство.
Кен прибежал с тренировки, бросил мяч у входа и забегал по магазину. Сколько же в нем энергии! Она вообще когда-нибудь иссякает? Повезет же той, что будет делить с ним постель!
Айя тут же ужаснулся этим мыслям. О чем он думает? Отсутствие любовника плохо на нем сказывается. А вроде уже и не март. Нет, он, конечно, не думал, что абиссинцы из тех котов, которые бесятся именно в марте, но сейчас он чувствовал себя ужасно из-за утреннего сна. И даже почему-то виноватым. Картинка была такой реальной. Только что-то было в ней не так. Немного подумав, Айя покраснел. Чувство проникновения было иным. И дело здесь не в размере, к которому он привык и которым вряд ли обладал напарник. Это просто был не его сон. Он видел их прежде. Но в последние несколько лет очень редко. Им с сестрой с детства, бывало, снились одинаковые сны, как близнецам. Потом это почти прекратилось. По подсчетам Рана это случилось, когда у Айи начались первые месячные. В тот момент они стали дальше друг от друга. Они стали мужчиной и женщиной. Почему теперь? Неужели они теперь похожи больше, чем еще полгода назад?
Айя мрачно вздохнул.
Он не хотел об этом думать.
Словно в ответ на его молитвы в дверях появилась Мэнкс. За ней тенью следовала Сомали.
Абиссинец почти радостно вскочил. Убить какую-нибудь Тварь Тьмы – вот что его сейчас отвлечет.


- Брэд? – Шульдих заломил брови. – Ты не позвонил Рану, что мы прилетели. Почему?
- Я не хочу говорить об этом.
- А если я сам ему позвоню?
- Ты этого не сделаешь.
- Почему это?
- Потому что я так сказал.
- Прекрати! Что на тебя нашло? Ты сегодня снова идешь с этим ублюдком, Такатори. Словно его жирная задница важнее Рана.
- Это наша работа.
- Могу пойти я или Фарф!
- Нет. Дело щепетильное. Пойду я.
- Что случилось?
- Ничего.
- Неужели!? Ты хочешь бросить Рана?
- Что ты несешь!? – Брэд чуть не швырнул в телепата чашку с недопитым чаем. – Нет! Я не хочу его бросать!
- Тогда почему по прилету ты звонишь Такатори, а не ему?
- Криштофер…
- Что?
- Он знал про меня и Рана. Знал все.
- И что? Он умер. Все. Капут. Радуйся жизни.
- Кто-то еще может знать. Если за нами следят, то Ран… может пострадать из-за меня…
- О, мой Бог! – Шульдих схватился за голову. – Ты помешался на нем.
- Я знаю. Нас не должны видеть вместе хотя бы некоторое время.
- Конспиратор хренов…
- Шульдих.
- Что?
- Заткнись. Без тебя тошно.
Брэд собрался и ушел. Ночью его должны были сменить Фарфарелло и Наги. А их утром – Шульдих. Такатори теперь все чаще требовалась круглосуточная охрана.
Поведение Кроуфорда беспокоило телепата. После того, как умер Криштофер – Оракул изменился. Он замыкался в себе часами. Ни единой мысли не проскальзывало по той поверхности, которую еще мог читать Шульдих. И временами от этого ему бывало действительно страшно. И все время казалось, что если Ран появится, то все образуется как-то само собой. Может Криштофер был прав? Ран хозяин Кроуфорда. А их позиция в постели лишь условность, которая обманчива.
Шульдих вздохнул. Было просто похоже, что в Брэде сломалось что-то последнее со смертью старого извращенца. И он боится увидеть Рана, когда сам в таком состоянии. Боится, что его жесткий любовник не примет слабости. Даже такой кратковременной.
Телепат прикрыл глаза и потянулся мыслью сначала за Кроуфордом. Тот стоял за плечом Такатори. Вокруг странная комната со стеклянной стеной. Оракул едва заметно ухмыльнулся, почувствовав присутствие телепата.
«Беспокоишься?»
«Да».
«Зря. Отдыхай. Утром тебе его охранять».
«Почему мои смены всегда по утрам?»
«Потому что по утрам у него нет официальных приемов. Тебе же легче».
«Ну, спасибо, дорогой».
Шульдих отсоединился от него и помимо своей воли потянулся мыслью к Рану. К его удивлению мальчишка обнаружился совсем рядом. В том же здании, двумя этажами ниже. Вокруг него чужие нервозные мысли, а он стоял, как соляной столб – неподвижный и спокойный.
Телепат в ужасе снова метнулся к Кроуфорду.
«Брэд! Ран здесь!»
«Дома?» – мысленный голос настороженный и обрадованный одновременно.
«Нет! В том же здании, что и ты! Он на миссии…»
Вспышка. Эмоции бешеные, рваные, чудовищные. И сдавленное:
«Вижу».
Ран поднимался на Арену, чтобы сыграть в Человеческие Шахматы.
Шульдих вздохнул:
«Я тебя предупреждал».
«Заглохни», - короткое и злое.
Телепат вздохнул. Самое время устранится и дать Брэду разобраться во всем самому. Оракул ненавидит, когда голос его в голове звучит в самый неподходящий момент. Но Шульдих остался. Стараясь касаться и разума Рана.
Мальчишка дрался на арене. Скупые осторожные движения профессионала.
Потом все начало взрываться. И Брэд испытал почти облегчение.
- Нам лучше уйти, - сказал он Такатори, тот рассеяно кивнул.
Но Абиссинец заметил их раньше. Шульдих не взялся бы предположить, что удивило Рана больше: вид Такатори, или вид Кроуфорда у него за плечом. Ярость затопила его разум. Телепат мгновенно закрылся от него. Юноша кидался как цепной пес. Шульдих мало понимал, что на самом деле происходит. Только чувства Брэда и Рана бушевали, как два урагана. Ненависть Рана была искренней. Сознание Брэда чистое, как белый лист – он старался не думать, даже тогда, когда перекинул через себя любовника и уложил на обе лопатки. Глаза юноши расширились от осознания того, что происходит. Он с усилием поднялся, чтобы продолжить преследование.
Никто. Даже самый внимательный взгляд не заподозрил бы, что они знакомы. И тем более так близко, как было на самом деле.
Только когда вертолет оторвался от земли, Шульдих отключился. Он сел на диване и обхватил голову руками.
- Мам? – Наги опустился перед ним на колени, и заглянул в лицо. – Все в порядке?
- Нет, - выдохнул рыжий и потер глаза. – Мы… похоже потеряли Рана. Не знаю, что будет с Брэдом… Он же чокнется без него…
- Его убили?
- Нет. Они с Брэдом подрались на миссии.
- Подрались? – ужаснулся мальчик. – Почему?
- Ран в приступе ярости напал на Такатори.
- А Брэд?
- Защитил его.
- Ну, это наша работа…
- Ран бы не был в такой ярости, если бы знал, что Кроуфорд вернулся в Японию еще позавчера.
- Мы что-то можем сделать? – Наги погладил Шульдиха по руке. В такие моменты, когда дар терзал его больше обычного, рыжий язвительный засранец, превращался во вполне милого парня.
- Да, - телепат кивнул. – Смените Брэда. Он наверняка в ужасном состоянии.
- Хорошо, - мальчик встал. – Пойду Фарфа позову.
- Они в офис Такатори направляются.
- Понял.


Кен впервые видел Абиссинца в таком бешенстве. Обычно такой спокойный, уравновешенный, чуть ироничный парень, вдруг озверел. И когда Сибиряк повис у него на плечах – почти не заметил этого, стряхнул, как собака какой-то репей и снова рванулся вперед.
После миссии Кен не спускал с Айи глаз. Тот был взвинчен, отвечал односложно или вообще молчал. Дома он даже не переоделся. Припарковал машину и снова направился куда-то. Лицо у него при этом было такое решительное, что Хидака насторожился. Похоже, их командир задумал глупость. У него явно личные счеты с Такатори. А у кого из них нет таких личных счетов? Но неужели он задумал пойти к нему в одиночку. Абиссинец ушел, как был – в рабочем плаще, даже с катаной. Последнее обстоятельство пугало сильнее всего.
Кен вышел следом за Айей, но тот его, похоже, не замечал, погруженный в свои мысли. Он сел в другую машину и завел мотор. Кен вытащил телефон. Он собирался звонить Сомали. Если есть на свете человек, способный остановить Абиссинца, то это только она. Но в последний момент Кен передумал. А если Айя не задумал ничего самоубийственного? Ему может, просто нужна быстрая езда, гладкая трасса или ночной воздух.
Сибиряк сунул телефон обратно и вывел байк. В детстве его, конечно, учили, что следить не хорошо, но в Критикер умудрились убить в нем почти все детские привычки.


Брэд вошел в дом. Дверь он не закрыл. Шульдих посмотрел на него, кусая губы. Сказать было нечего. Оракул выглядел плохо. Правда, заметить это мог только хорошо знающий его человек.
Галстук чуть ослаблен и сдвинут вправо. Челка стоит дыбом – видимо он ехал с открытым окном. На стекле очков отпечаток пальца. Бледность почти смертельная.
- Брэд, - телепат протянул ему чашку с чаем. Крепким и горьким, на травах.
Все слова застряли у Шульдиха в горле. Да он и знал, куда его пошлют с его нравоучениями и соболезнованиями. Поэтому молчать было самое лучшее.
Кроуфорд взял чай и, не сказав ни слова, ушел наверх.
Рыжий знал, что сейчас он стоит с чашкой посреди комнаты. Он даже не пьет – не хочет успокаиваться. Выбор, который он принимал – слишком сложный. На одной стороне Ран и его безопасность, на другой месть и жизни самих Шварц.
Какое-то видение промелькнуло в мыслях Брэда. Шульдих даже не успел заметить. Потом еще одно. И еще. Брэд дернулся, расплескивая чай на бежевое ковровое покрытие своей спальни. Потом нервно рассмеялся. Поставил чашку на столик у кровати, спустился в свой кабинет.
Телепат наблюдал за ним неотрывно. Как кролик за удавом. Все эти непонятные мелкие действия, которые Брэд производил – всегда не понятны, но столь же всегда результативны. Оракул, мать его.
Кроуфорд снова поднялся к себе, сел на постель и сделал глоток чая.
В эту же секунду входная дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену.
Шульдих подскочил. В коридоре он нос к носу столкнулся с разъяренным Абиссинцем. Тот вломился в дом. Выглядел он примерно так же, как и его любовник. Бледный, растрепанный, но вдобавок еще и злой.
- Ран, - Шульдих тронул его за плечо. – Ран, пожалуйста…
- Где он!? – рявкнул Абиссинец ему прямо в лицо.
- В комнате. У себя.
Ран решительно отодвинул с дороги телепата, но тот столь же решительно ухватил его за ножны меча.
- С этим ты туда не пойдешь.
- Шульдих… - зашипел Абиссинец.
- Оставь оружие в гостиной.
- У него пистолет.
- Он не станет в тебя стрелять.
- Да что ты говоришь? До сегодняшнего дня я тоже так думал…
- Ран, - телепат не выпустил меча. – Я знаю, что он не сможет тебя убить. А в тебе я сейчас не уверен. Ты взбешен.
- И у меня, черт возьми, есть на это право!!!
- Есть. Но ты бы видел, в каком состоянии он пришел домой…
- А я в каком состоянии?
- Ран. Отдай меч – будь хорошим самураем, - переспорить Шульдиха сумел бы только Кроуфорд. Впрочем, и отобрать меч силой – тоже.
Абиссинец разжал руки и позволил забрать у себя оружие. Телепат хлопнул его по плечу.
- А вот теперь – иди.
Ран решительно пошел к лестнице.
Комната Кроуфорда первая справа, он толкнул дверь и вошел.
Оракул встал ему навстречу. Шульдих не преувеличивал, когда говорил, что он выглядит плохо.
- Ну что, любимый, - зло процедил Абиссинец сквозь зубы. – Есть, что мне сказать?
- Ран…
- Я уже двадцать лет Ран!
- Послушай…
- Нет! Это ты меня послушай! – юноша сграбастал его за полы пиджака и тряхнул. – Нравится играть со мной? Кто я тебе? Твою мать, Кроуфорд, я тебе верил! Верил больше, чем себе! Хочешь драки? Ты ее получишь!
- Ран! – Брэд стиснул его запястья, но Абиссинец этого даже не заметил.
- Нравилось меня трахать? Это все, что было нужно? Я согласился подождать с Такатори! Ты знал, как это сложно для меня! Но я согласился! Только чтобы не потерять тебя!!! Какого черта тебе еще от меня надо? Где ты был все эти две недели!? На побегушках у этого ублюдка? А если бы мы не встретились? Когда ты собирался сказать что ты в Токио? Если я тебе надоел – надо было так и сказать, а не вешать мне на уши… Я тебе не барышня из кордебалета!
Ран орал и тряс Брэда за грудки. Силы ему было не занимать, а помноженная на ярость – она вообще была разрушительной.
- Ран! – Брэд тряхнул его за руки. Лучшее средство от истерики конечно пощечина, но ударить Рана второй раз за вечер было для Оракула превыше сил. Абиссинец и так мертвенно бледный вначале разговора теперь был тронут лихорадочным сумасшедшим румянцем.
- Кроуфорд, твою мать… Как ты мог? Ты солгал мне что улетел, ты защитил этого ублюдка, ты ударил меня… - голос Рана стал тише. – Зачем я пришел?
Он отпустил Брэда и отступил на шаг. Губы юноши предательски дрогнули.
- Дай мне сказать, - Оракул теперь сам вцепился в любовника. – Просто дай мне сказать, Ран.
- Сказать?
- Я в городе всего полтора дня.
- Неужели? – выплюнул Ран, передергивая плечами. Брэд только сильнее стиснул их.
- Я все расскажу. Все до последней минуты. Только успокойся.
- Ты меня пытался убить сегодня?
- Нет, - Кроуфорд смотрел ему прямо в глаза. – Я пытался сделать это мягче. Ты первый нарушил соглашение. Такатори нельзя убивать сейчас. Еще немного времени. Он еще должен пожить. Я просто остановил тебя.
- Ты смотрел на меня, как на чужого… - неожиданно сказал Ран.
Они стояли и смотрели друг другу в глаза, словно пытаясь прочесть друг в друге каждый что-то очень для него важное.
- Извини, - Брэд помимо воли потянулся поцеловать любовника.
Ран резко наотмашь ударил его по лицу. Из рассеченной губы Оракула брызнула кровь.
- Ты из меня чуть дух не вышиб, - рассерженным абиссинским котом зашипел Ран.
- Я пытался быть мягче.
- У тебя не получилось.
- Извини.
- Извинения принимаются, - неожиданно хмыкнул юноша и попытался отступить на шаг. – Убери от меня руки.
- Нет.
- Еще раз хочешь? – недобро прищурился Ран.
- Дай мне сказать, - выдохнул Оракул, - А потом можешь уйти, если захочешь.
- Вот как мы заговорили!?
- Черт! Да выслушай меня!
- Я тебя слушаю. Но ты пока ничего не сказал.
- Когда мы были в Германии, умер мой начальник. Его звали Криштофер… - когда он произнес это имя, лицо его на секунду исказилось. Кровь тоненькой струйкой бежала из рассеченной губы. Ран с ужасом понял, что ничего не хочет сейчас так сильно, как обнять любовника, потому что он знал, о ком он говорит.
- Тот… самый? – сдавленно спросил юноша.
- Да, - кивнул Кроуфорд. – Он на мне открыл некоторые наиболее эффективные методы пыток. Но он много значил для меня. Его смерть снилась мне так часто, что я сбился со счета. Поэтому я, как никто другой, понимаю твои чувства к Такатори… Не думай, что что-то изменилось. Видение неизменно – ты убьешь его. То, что сегодня так получилось - моя вина. Криштофер знал о нас. Если бы я по прилету сразу связался с тобой… это бы поставило под удар тебя. Я не знал, кто еще кроме Криштофера знал о нас.
Лицо Рана выглядело озадаченным. Похоже, он терял нить рассуждений Кроуфорда.
- Брэд…
Оракул улыбнулся. То, что любовник перешел с «Кроуфорда» на «Брэд» было добрым знаком.
- Я испугался за тебя. Не знаю, как Криштофер узнал, но я не хотел рисковать. Если за мной следят, то нам лучше не давать им повода.
- И это все? – недоверчиво спросил Ран.
- Почти. Криштофер любил меня.
- Как это? – не понял юноша.
- Как ты. Много лет. И, возможно, Шульдих прав – я боялся тебя увидеть. Боялся, потому что смерть учителя испугала меня.
- Испугала? Почему? – уже совсем спокойно спросил Ран.
- Потому что он умер от старости. Он был старше меня лет на пятнадцать. И я не мог избавиться от мысли, что меня ждет такая же судьба. Я не хочу умирать от старости на твоих глазах. Возможно, ты прав… нам все это надо прекратить сейчас, чтобы спасти хоть что-то.
- Прекратить? – юноша побелел, как полотно.
Он уже забыл, что только что хотел уйти сам.
- Ты хочешь меня бросить?
- Не бросить…
- Называй, как хочешь! Ты сказал, что все, что произошло сегодня стечение нелепых случайностей – смерти твоего начальника, слежки за тобой, моего обещания не трогать до времени Такатори, твоей работы его телохранителем… И когда я почти понимаю тебя – ты выдаешь такое!
- Знаешь Ран, - Брэд погладил его по плечам. – Себя мне уже не переделать. И я точно такой же, как Криштофер.
- Ты не боишься, - Ран фыркнул. – Ты хочешь наказать себя, но черта с два я тебе дам это сделать!
- Когда я говорил, что мы не пара – я лгал. Я тогда не осознавал этого. Только сейчас осознаю по-настоящему. Я такой же, как он. Я ломаю твою жизнь…
- Мою жизнь сломал Такатори. Ты единственный, кто меня спасал все это время. Хочешь сказать, что ты больше не любишь меня?
- Люблю. Даже больше чем в Париже. Я люблю тебя таким, какой ты стал.
- Тогда, - Абиссинец толкнул его к стене и прижал всем телом. – Я тебя не отпускаю.
Ран обхватил его за шею и впился в губы жадным поцелуем.
Движения Оракула скорее инстинктивные – он опустил руку на талию любовника, поглаживая, потом стал расстегивать на нем плащ. Он действительно животное – без Рана он умрет, как рано или поздно умирает любой прирученный зверь, безжалостно выпущенный на волю.
Они неистово целовались и раздевались.
- Все еще хочешь бросить меня? – тяжело дыша, спросил юноша, чуть отстраняясь и расстегивая на любовнике брюки.
- Нет, - короткий и честный ответ.
- Хорошо. Но я все еще сердит.
- Я люблю тебя.
- Я тоже очень тебя люблю, - Ран стер кровь с его подбородка ладонью и облизал ранку. – Но твой страх только все портит. Я не боюсь ничего. И ты за меня не бойся. Пусть все будет, как есть. И если нам суждено умереть – то пусть так и будет. Но мы останемся вместе.
- Ты так решил?
- Я так решил, - юноша сунул руку в его брюки.
Оракул чуть не застонал. Ран дышал ему в лицо. Очки мгновенно запотели.
- Люблю тебя.
- Люблю тебя… ублюдок бессердечный.
- Называй, как хочешь, - Брэд бросил взгляд на кровать и снова его поцеловал. – Было действительно больно?
- Да. Я так разозлился. Я мог бы тебя убить…
- Меня это устраивает.
- Ты говоришь, как японец.
- Неужели?
- Брэд, - Ран ласкал его рукой, прижимая к стене.
- Да? – почти стон.
- Я не Оракул, но я тоже кое-что знаю о будущем.
- Что, малыш?
- Я буду любить тебя всегда. И когда оно отгорит, я останусь с тобой…
- Зачем? – вот теперь это уже неприкрытый стон. Удовольствие пополам с мукой.
- Чтобы целовать твои руки, - тихий смешок. – Мой глупый Оракул.
Брэд резко подхватил его за талию. Ран легко обнял его ногами. Всего несколько шагов и они упали в постель.