Чи, Париж, Вальс и Глава Двадцать...

[slepaiyvera]

Глава Двадцать

Счастье ты моё, горе ты моё,
Пожалей меня, мне не до сна,
Счастье ты моё, горе ты моё,
Посмотри в окно, это весна.

Счастье ты моё, лучше нет поры
Воскресить опять нашу любовь,
Горе ты моё, пусть огнём горит
Всё, что мы с тобой натворили.

Ты не стой у окна,
Не грусти о погоде,
Кто сказал, что весна
Приходит и уходит.
(с.Глызин «Счастье ты мое»)

Шульдих метался по постели в полусне. Он не мог заснуть и не мог окончательно проснуться. Ощущаемая даром реальность , и сон смешивались.
Кен прислонился спиной к стене и разминал плечо. В коридоре стреляли. А Сибиряк просто ждал, давая себе передышку. Он убивал, как хорошо заведенная машина. Сегодня он даже оставил позади Абиссинца. И счет им не сравнять.
Шульдих чувствовал, как острая боль прошивает плечо, пот заливает глаза, чужая кровь пропитала одежду, а охраны еще так много, а он так устал… он так давно нормально не спал… Сейчас бы усталым псом свернуться в ногах у рыжего и к черту все остальное…
- Кен! – телепат вырвался из сна, вскочив на постели.
Тело ломило, словно это он был сейчас на миссии, а не Кен.
Шульдих подскочил с кровати, и стал натягивать брюки. Кожа была влажной от пота. Шульдих рычал и торопился, но от этого было только хуже. Наконец, он надел брюки и носки, а рубашку натягивал уже на ходу. Брэд спал в соседней комнате своим обычным сном без сновидений.
Телепат понимал, что делает глупость, но еще большей глупостью было бы не делать ничего. Кен на таком же пределе, как и он сам. Он тоже нуждается в нем. Но у Шульдиха есть преимущество – он все это знает. А Кена не зря зовут Сибиряком. До него может слишком медленно доходить. Может ему и понадобилось целых две недели, чтобы понять, что он хочет к Шульдиху несмотря ни на что.
И рыжий знал, что если не придет к нему сейчас, то возможно не увидит его больше никогда. А пророчества Брэда… Ну что пророчества? Сколько раз Брэд видел то, что они потом предотвращали. Взять хотя бы смерть сестры Рана.
Шульдих взял ключи от машины и вышел из дома. Он поедет к Кену, пока того просто не пристрелили на миссии.

Сибиряк выдохнул и рванулся вперед. Охранник был выше него почти на голову, но это ничем ему не помогло. Кен разорвал ему горло когтями и отпрянул за угол, когда снова началась пальба. Да когда у них уже патроны закончатся!? Сейчас он даже не представлял, где остальная часть команды. Словно в ответ на его мысли зашипел наушник.
- Сибиряк, ты где? – спросил голос Бомбейца.
- В конце коридора на четвертом этаже.
- Там пост охраны…
- Я знаю.
- Абиссинец идет к тебе.
- Не надо, - оскалился Кен. – Пусть занимается целью. А я охраной.
- Ладно, - вздохнул Оми и исчез в море помех.
Кен снова прислонился к стене. Плечо болело все сильнее. Он вроде не падал и его не зацепило. Неужели нагрузочный перелом? Это было бы плохо. Кен осторожно ощупал руку. Нет. Скорее просто вывих. Но боль все равно возбуждала. Как его рвал ногтями Шульдих. Как он кричал при этом… Неужели все это могло быть подделкой? И почему он думает об этом теперь? Пора забыть. Его работа – смерть, и ей ему надлежит заниматься.
Кен повернулся всем телом к очередному охраннику, высунувшемуся из своего укрытия. И… холодное дуло уперлось ему в висок.
- Не двигайся.
Кен зарычал. Он не видел, не слышал и не чувствовал, как к нему подошли сзади.
- Повернись, - приказал голос.
Сибиряк медленно повернулся и уставился на очередного охранника. В потолке черным провалом зияла дыра вентиляционного входа. Вот почему он его не слышал. Что ж… достойные противники.
- Это бесполезно, - Кен повел плечами. – Ваш босс уже должно быть мертв. Что вы защищаете?
- Честь, - коротко ответил охранник.
- Достойная причина для смерти, - раздался из-за его спины ироничный голос с мягким рычащим акцентом.
Охранник не успел обернуться. Выстрелом ему снесло пол черепа. Он упал. Шульдих дернул дулом в сторону второго и снова выстрелил.
В коридоре стало смертельно тихо.
Кен смотрел, как рыжий едва заметно морщится, словно у него болела голова.
- Ты в порядке? – спросил он, не глядя на Кена.
- Да, - Сибиряк не двигался с места. Их разделяло всего несколько шагов. – Откуда ты здесь?
- Мимо пробегал.
- Вот как.
Кен, наконец, посмотрел ему в глаза. Это оказалось совсем не сложно. Взгляд у Шульдиха был немного насмешливый и прямой.
- Ты против, чтобы я был здесь?
- Нет.
Сибиряк окинул взглядом его фигуру. Казалось, что он еще больше похудел, а волосы стали длиннее.
- Так две недели прошло, Кен, - ответил Шульдих и вскинул к лицу пистолет. – Еще охрана.
- Где? – Сибиряк выпустил когти.
- В той комнате, - телепат указал на двойные двери, ведущие в какой-то зал. – Четверо.
Они пошли вперед почти одновременно. Кен рванул двери и вкатился внутрь, когтистым клубком. Шульдих вошел следом, резко поводя дулом. Он успел сделать два выстрела, прежде чем Кен закончил с остальными.
- Вот теперь все, - подытожил телепат, убирая пистолет за пояс.
- Шульдих…
- Что?
Сибиряк развернулся к нему.
- Что ты здесь делаешь?
- Убиваю для тебя, - рыжий оперся о стену и скрестил на груди руки. – А на что это похоже?
- Я этого не просил, - Кен подошел к нему вплотную. – Кто тебе сказал, что я вообще хотел тебя видеть?
- Не обязательно говорить, чтобы я слышал, - Шульдих жадно втянул знакомый уже запах. Пот, кровь, и какой-то едва заметный, похожий на что-то пряное, привкус. Господи, как же Шульдих его хотел. Прямо сейчас. Но Кен зол. Для него все это слишком много. Он не любит сложных вещей.
- Не лезь в мою голову. Ты еще не наигрался со мной? - Сибиряк придвинулся еще ближе. Кулак в перчатке впечатался в стену, рядом с лицом рыжего, но тот только хмыкнул. Его нелегко было напугать.
- Кен, знаешь…может ты в чем-то прав, - Шульдих свободно положил руку ему на талию. – Возможно, нуждаться в чем-то - это слабость. Но я хочу научиться принимать себя таким, как есть. Даже если у меня есть такая слабость, как ты…
- О чем ты говоришь? – Хидака поморщился.
- Кен.
Сибиряк вздрогнул. Этот самый голос снился ему в последнее время так часто.
- Кен…
- Чего ты хочешь?
- Вернуть тебя, - откровенно признался телепат. – Я не виноват, в конце концов, что Брэд все время пророчит. Но я тебя так ждал. И секс был хорош… Разве этого недостаточно?
- Шульдих… ты скотина…
- Угу, - рыжий прижал его к себе и дышал ему прямо в губы. Он дразнил, но не делал первого шага. – Мне хорошо было с тобой, с тобой во мне… впервые хорошо. Кен, я не умею просить. И мне не за что извиняться. Но давай все вернем?
- Шу… - Кен смотрел, как телепат обезоруживающе ему улыбается и не мог понять, чего хочет на самом деле. Оттолкнуть его? Поцеловать? Трахнуть прямо здесь?
- Кееееен, - Шульдих тяжело выдохнул. – Ход твоих мыслей мне нравится…
И Сибиряк его поцеловал, стискивая в объятьях. Наверное, он больной, раз повторно делает одну и ту же ошибку.
- Ты, правда, этого хочешь? – проводя языком по его губам, спросил Кен.
Шульдих улыбнулся снова.
- Быть твоей девочкой?
Хидака поморщился и взял Шульдиха за плечи. Он долго смотрел в его лицо, а потом сказал.
- Я не знаю, кому ты это говорил раньше, но я не хочу этого слышать.
- Чего? – не понял телепат.
- Этот бред про «девочку», - Кен опустил руку и погладил его член, прямо через брюки. – Если я сплю с парнем, то хочу это слышать. Ты не моя девочка. Ты мой любовник.
- Меня повысили или понизили? – Шульдих чуть прогнулся навстречу ласкающей руке. – Кен, что ты…
- Ты мой парень…
- Неужели?
Сибиряк глухо зарычал.
- Ты хочешь, чтобы я доказал, что не вижу в тебе женщину?
- Нет… Ох, черт!
Кен расстегнул на нем брюки. Белья под ними не было. Пальцы Кена обхватили его член и принялись поглаживать.
- Кееееен, - Шульдих рванул его на себя и впился в губы.
Сибиряк скользнул языком в его рот, заставляя принять жесткий, жадный поцелуй.
Телепат заерзал под ним. Стена была жесткой, а Кен пах так сладко.
Хидака отстранился, несколько секунд смотрел в его одурманенные глаза.
- Мы вместе не из-за пророчества.
- Да, - выдохнул рыжий.
- А потому что нам самим так хочется.
- Да.
- И потому что у нас классный секс.
- Да.
Кен выскользнул из его рук, опускаясь на колени. Шульдих сразу понял, что он собирается делать. И его член дернулся от одной мысли об этом, но это так… это же… совсем по-другому… неправильно…
- Кеееен, не надо, - испуганно выдохнул телепат.
- Почему? – Сибиряк трогал его так чувственно и настойчиво. – Почему нет? Я хочу, чтобы ты понял, что ты не «моя девочка»…
- Я понял… Не надо… - Шульдих закусил губу. – Это неправильно… Тебе будет плохо от этого… Я не хочу…
Кен фыркнул и без всякого перехода взял его член в рот.
Телепат вскрикнул. Это было нечто. Ему делали минет и прежде, но никогда мужчина… Рот Кена был горячим, язык влажным, он скользил по головке…
- Кееееен!
Сибиряк прижал его к стене, Шульдих зарылся пальцами в его волосы и откинул голову. Сколько в этом было удовольствия и унижения для самого Кена? Телепат захлебывался… Но Хидака был не из тех, кто останавливается на полпути, особенно, когда делает что-то настолько приятное.


Абиссинец шел по коридору. С меча капала кровь. И то, что его было даже нечем вытереть – раздражало. Сибиряк в одиночку перебил всю охрану, пока они с Ёджи возились этажом выше, а Оми засел на крыше.
Кен не отвечал уже минут двадцать. Оставалось только надеяться, что с ним все в порядке.
Айя огляделся. Двое охранников были застрелены. Он никогда не видел прежде, чтобы Сибиряк стрелял. Ближний бой был ему проще и естественнее.
Стон он услышал неожиданно и повернулся к залу, откуда он доносился. Стон был странным, хриплым, сорванным.
Абиссинец рванулся к дверям, распахнул их и замер на пороге. Ничего подобного он раньше не видел. И никогда не хотел бы видеть. Шульдих стоял у стены, его волосы растрепались, щеки тронул лихорадочный румянец, он стонал. Кен на коленях перед ним…
Айя чувствовал, что кровь ударяет ему в голову. А эти двое его даже не заметили, так они были увлечены.
Фудзимия сам не понимая, что делает, подлетел к ним и ухватил Кена за волосы, отрывая его от Шульдиха. Он успел увидеть всё и даже тонкую ниточку слюны от губ Сибиряка к тому от чего он его оторвал.
- Какого хрена вы делаете? – зашипел он.
- Мммм… Ран? – телепат приоткрыл глаза. Он был в предоргазменном состоянии и не мог думать ни о чем другом.
- Айя, отпусти, - Кен мотнул головой, пытаясь высвободить свои волосы. – Какого черта?
- Это я спрашиваю! – Айя выпустил его. – Ты на миссии! Ты ответить не мог? Где твой наушник?
- Не помню, - отозвался Сибиряк. – Наверное, на мне…
- Пошли вон отсюда! – взорвался Айя. – Вы оба стоите друг друга, придурки! Так не терпелось потрахаться, что до машины не дотянули?
- Ран… я… - Шульдих вцепился в его плечо. – Вряд ли могу ходить сейчас.
Абиссинец отшатнулся.
Телепат излучал, как солнце. Горячее плотское желание. То, для которого не важно, ни место, ни время…
- Иди сюда, - рыжий потянул его к себе за руку. – Всегда хотел тебя поцеловать…
Кен зарычал. Айя шарахнулся прочь.
- Да делайте что хотите! Только убирайтесь отсюда быстрее.
Он вылетел из зала.
- Кен, - Шульдих погладил его по губам. – Ты видел – он покраснел.
- Видел, - Сибиряк поглаживал его рукой. – Зачем ты его дразнишь?
- Ничего… мммм… ему полезно. А то ему кажется иногда, что член есть только у Брэда.
- Интересно, - Кен снова облизал головку. – Не думаю, что сам захочу увидеть еще чей-то…
- Надеюсь…
Хидака снова принялся посасывать его член, мягко обволакивая его языком. Он делал это инстинктивно, и не был вполне уверен, что все делает правильно.
Вмешательство Айи вовсе не лишило их настроения. Напротив. Кен усмехнулся при мысли, в каком виде его застал Абиссинец.
Сибиряк поднял глаза на Шульдиха. Их взгляды встретились. Телепат прикусил губу и смотрел на него, не отрываясь. Кен подался вперед, так что головка уперлась в горло.
- Кеееен, - Шульдих дернулся. – Господи, я сейчас…
Хидака чуть отстранился, снова оставив во рту только головку и продолжая ее сосать.
Рыжий исступленно застонал, больно хватая его за волосы. Кен ладонью погладил его по члену, осторожно касаясь яичек. Тело у Шульдиха было красивым. И красивым абсолютно везде. Кен не до конца был уверен, что способен принять то, что сейчас произойдет, но у этого должно быть логическое завершение и он хотел попробовать…
Шульдих снова вздрогнул и коротко застонал. Кен почувствовал во рту горячую, соленую влагу. Он в жизни не думал, что когда-нибудь получит удовольствие оттого, что парень кончил ему в рот. Было немного странно и приятно. Самолюбие приятно мурлыкало – это сделал ты. И почти гордость за то, каким растрепанным, покрасневшим и сексуальным был Шульдих.
- Ты бы видел себя сейчас, - усмехнулся телепат.
Он смотрел, как Кен отстраняется и судорожно сглатывает. Шульдих чуть не кончил от этого еще раз. Сибиряк сидел на полу у его ног. Глаза сумасшедшие, губы опухшие, пальцы, которые он положил на ремень телепата, чуть подрагивают.
- Шу… Шульдих…
- Котенок, - рыжий сполз по стене и прижал его к себе. – Ты псих…
- Я же просил… не звать меня котенком, - выдохнул Кен и поцеловал его в шею.
- Извини, - Шульдих рассмеялся и провел ладонью по его животу.
- Ты на машине? – спросил Кен неожиданно, чуть отстранившись.
- Да, - удивленно ответил телепат.
- Тогда давай свалим отсюда.
Шульдих оглядел комнату, в которой в дурацких позах лежали четыре трупа, о которых они забыли к черту, и кивнул.


Звонок в дверь вывел Брэда из задумчивости. Он встал и пошел открывать. Наверное, это курьер или посыльный. Мысли о последнем счете не шли из головы. Длинный столбик цифр, понятный только ему, раздражал своей нерешенностью.
- Да? – спросил Кроуфорд, не глядя, открыв дверь.
- Брэд… - Ран рванулся к нему.
- Ран, ммммм… – Оракул поймал любовника за талию, но тот уже впился в его губы, словно умирающий от жажды в источник воды.
Кроуфорд чуть попятился и захлопнул дверь. Рана он стиснул в объятьях, поглаживая прямо поверх рабочего плаща. Юноша был возбужден до безумия, он прильнул к нему всем телом, вздрагивая и приглушенно постанывая, хотя рот и был занят.
Оракул еще не совсем понял, что происходит, зато похоже, его член все понял прекрасно.
- Ран… - Брэд с усилием оторвал от себя любовника. – Притормози… а то на мне штаны разойдутся…
- К черту твои штаны, - зашипел Абиссинец. – Купишь себе новые… Я хочу тебя.
- Ну, раз ты так ставишь вопрос…
Оракул резко закинул Рана на плечо, тот возмущенно вскрикнул.
Брэд понес любовника по лестнице вверх. Юноша извивался и шипел.
- Упадешь, - рассмеялся Кроуфорд, поглаживая его по заду.
- Поставь меня…
- Лучше я тебя положу, - Брэд открыл ногой дверь в свою комнату.
Из своей спальни на секунду высунулся Наги, увидел отца, покраснел и шмыгнул обратно.
Оракул положил любовника на постель. Ран тут же ухватит его за ворот рубашки, и повалил на себя, снова впиваясь в губы.
Брэд расстегнул на нем плащ и запустил руки под него, поглаживая сильное горячее тело. Похоже, Ран приехал к нему прямо с миссии. От него возбуждающе пахло потом и кровью.
Они судорожно раздевались. Юноша рывком расстегнул на себе брюки, Брэд сдернул их.
Ран разорвал на нем рубашку.
Больше они не разговаривали, слышался только треск ткани, тяжелое дыхание, звуки поцелуев.
Кроуфорд перевернул Рана на живот, тот послушно встал на колени и прогнулся в спине. Прикосновение холодного геля между ягодиц. Юноша развел ноги шире и Брэд вошел в него одним движением.
Ран вскрикнул. Оракул начал двигаться сразу, не дав ему привыкнуть, наполняя, разрывая его. Юноша закричал, хватаясь за спинку кровати.
- Ран, - выдохнул Кроуфорд ему в шею, целуя и покусывая нежную кожу.
Фудзимия только вскрикнул от нового толчка. Он начал подаваться назад с каждым новым движением. Брэд делал это прекрасно. Ран хотел именно этого и именно так…
- Сильнее, - выдохнул он, встряхивая волосами так, что капли пота брызнули на постель. – Еще… Сильнее…
- Ран…
Оракул взял его за плечи и дернул на себя, заставляя подняться. Ран сел, чувствуя, как погружается в него член любовника до самого конца. Брэд без усилия подхватил его за талию, продолжая быстро и жестко трахать. Юноша выгнулся. Было так глубоко… невыносимо… Он закинул руку назад, поглаживая любовника по волосам, по виску, задел очки, они слетели и упали куда-то на пол.
- Брэд…
Кроуфорд укусил его за шею, оставляя глубокую отметину.
- Брэээээд!
Ран кончил, обрызгав их обоих спермой. Оракул прижал его теснее. Пожалуй, это объятье было бы смертельным для половины людей. Юноша чувствовал, как оргазменная дрожь проходит по телу любовника. И через минуту они оба повалились на постель.
- Я убью твоего телепата, - прошептал Ран, когда, наконец, смог говорить.
- М? – Брэд непонимающе на него посмотрел. – О чем ты?
Юноша перевернулся так, чтобы оказаться к нему лицом. Кроуфорд близоруко щурился и Ран не выдержал и улыбнулся.
- Не важно.
- Шульдих, я так понимаю, сейчас не у себя в комнате.
- Ты совершенно верно понимаешь, - Ран хмыкнул. – Он сейчас с Кеном.
- Они помирились? – удивился Оракул.
- А они ссорились? – еще больше удивился Фудзимия.
- Ну, как сказать, - Брэд пожал плечами. – Кен его бросил.
- Кен что сделал?
- Ну, Ран…
- Ладно, извини. Я просто удивился, - юноша положил голову на плечо Кроуфорда. – Значит то, что я видел, было просто примирением.
- А что ты видел?
- Они… занимались прямо на миссии тем, чем надлежит заниматься в спальне.
- Угу. Или в больничной палате, - поддакнул Оракул.
- Брэд!
- Ну, прости-прости, - Кроуфорд погладил его по животу, по бедру, провел пальцами выше, к груди. – Хорошо, что они помирились.
- Не дразни меня, - Ран поерзал.
- Почему? Если тебе недостаточно – мы можем повторить.
Юноша усмехнулся.
- Чуть позже… Я еще от этого раза не отошел… Знаешь, Шульдих хотел меня поцеловать.
Оракул помрачнел.
- Надеюсь, у него не получилось.
- Нет. Я думаю, он просто дразнился, потому что я прервал их. Но он тронул меня за руку и… ну…
- У тебя встало, - с убийственной серьезностью предположил Брэд.
- Скажем так – я захотел к тебе, - усмехнулся Ран.
- Понятно.
- Я люблю тебя…
- Я знаю.
Юноша поцеловал его в плечо.
- Не злись.
- Я не злюсь.
- Я же вижу.
- Это я на Шульдиха. Он просто оружие массового… разложения. Морального.
- Неужели?
- Его надо отдать нашим врагам. Они сразу забудут, что собирались делать…
- Это ты к чему?
- Ни к чему.
- Ладно, - подозрительно сказал Ран. – Чем ты был занят, когда я пришел?
- Баланс сводил.
- Я помешал?
- Конечно! – Брэд прикусил его за ухо. – Ужасно помешал. Но я не против.
- Ты меня всего искусал! – юноша пихнул его локтем. – Я уже боюсь перед напарниками раздеться.
- А зачем тебе перед ними раздеваться? – в свою очередь насторожился Кроуфорд.
- У нас общий душ.
- Похоже, ты живешь в кошмарных условиях.
- Я неприхотлив – ты же знаешь.
- И как ты объясняешь все засосы и укусы на себе?
- Они думают, что ты – моя девушка.
- Я - твоя девушка? – поразился Кроуфорд.
- Да. И ты очень агрессивная дама.
- Какое жестокое их ждет разочарование.
- Не то слово.


- Вы звали меня, Персия-сама? – Сомали подошла к его столу и замерла.
- Да, - шеф полиции выложил на стол дело. – Это то, что успели собрать наши агенты по «Райот».
Айя молча взяла папку и раскрыла в самом начале, несколько минут задумчиво листала ее.
- Здесь хватит на десять смертельных приговоров для каждого, - сказала она, наконец.
- Знаю.
- Вы хотите поручить это Вайс?
- Да. И ты знаешь почему.
- Из-за Балинеза.
- Да. Он имеет право отомстить.
- Он будет рад, - Сомали захлопнула папку и посмотрела на шефа. – Что-нибудь еще, Персия-сама?
- Да. Мэнкс вернется завтра. Тогда вы и отдадите им эту миссию. Если хочешь… можешь не ходить. Она сделает сама.
- Мэнкс рассказала вам, да? – Айя наклонила голову.
Она чувствовала угрызения совести и знала все, о чем сейчас думает Персия. Она слишком молода, чтобы быть секретаршей. Мэнкс или Ферзь никогда бы не позволили себе таких отношений. А она? Всего три слова и одна красивая задница, и она готова забыть и служение, и месть. Готова забыть все, кроме брата.
Шеф молча на нее смотрел.
- Простите, - наконец выдохнула Сомали. – Если хотите, я подам рапорт о переводе в полевую группу.
- Не хочу, - Персия встал и обошел стол.
Сомали подтянулась. Она не могла смотреть в лицо младшему Такатори. Словно влюбившись в Балинеза, она подвела его. А может, так и было? Они машины. У них есть функции и они должны их выполнять…
- Ну, вы же, в конце концов, не машины, - словно в ответ на ее мысли хмыкнул он. – Расслабься.
- Простите, Персия-сама. Вы хотите, чтобы я порвала с ним?
- Порвала? – удивился шеф. – Нет, что ты. Напротив. Я даю ему шанс осуществить свою месть, и после этого он потеряет смысл не только борьбы, но и существования. Хорошо, что в это время с ним будешь ты.
- Если вы знаете, что отомстить за напарницу все, что ему нужно, то зачем вы даете ему эту миссию?
- Иногда человеку надо дать всё, чтобы он понял, что ему нужно на самом деле, - пожал плечами Персия.
- Вы думаете, что когда все закончится, мы с братом тоже оставим вас? – она подняла не него глаза и впервые в жизни посмотрела ему прямо в лицо.
- Я мечтаю об этом дне, - мужчина грустно улыбнулся. – Отомстить, и научится жить дальше – большой труд.
- Но… мы ничего больше не умеем, - Сомали слабо улыбнулась. – Вы подобрали нас, когда до нас никому не было дела, вы научили нас всему и дали шанс отомстить. Мой брат был бы мертв, если бы Мэнкс не пришла к нему тогда.
- Ты так это видишь?
- Да. Так.
- Каждый из Вайс уникален. Как уникальна, и ты, и Мэнкс. Ты знаешь, почему погибли первые Вайс?
- Нет, - Сомали качнула головой. – Я думала, что они были недостаточно умелы.
- Это не так, - Персия стоял перед ней, скрестив руки на груди. – Когда собирали первых и вторых Вайс мы совершали одну и ту же ошибку. Мы брали людей, которые хотели просто убивать, но это оказалось не то, что нужно.
- Первых Вайс устранили, - Айя, как всегда умела замечать главное.
- Да, Сомали. Их устранили. Мы собрали третьих Вайс из людей совсем другого сорта. Они не хотят убивать. Они принимают это, как наказание. И пока они терзаются тем, что делают – у них есть шанс. И у нас он есть.
- Я понимаю. Ничто не оградит их от зла, кроме них самих.
- Да. Ты верно поняла, - Персия кивнул. – Вайс остаются Вайс, пока несут альтернативное правосудие, как Белый Крест.
Сомали помолчала, потом кивнула, положила папку на стол и вздохнула.
- Персия-сама.
- Да, Сомали.
- Крест, который несете вы – много тяжелее.
- С чего ты взяла? – он отвел взгляд.
- Когда я была маленькой, - неожиданно сказала она, сцепив руки в замок. – Я спросила у отца, почему он работает столько же, как и отец Ямады, девочки из параллельного класса, а я могу себе позволить новый велосипед, а она нет. Знаете, что ответил мне отец?
- Что же?
- «Банкир Фудзимия отвечает за очень много вещей, он ответственен за каждого служащего, которому платит зарплату, за каждого человека, чей дом заложен в его банке, за процветание всех фирм, которые взяли у него ссуду. Он несет ответственность. За все. За каждого. Он спит с ней, ест, ложится и встает. Это его крест. И именно поэтому он больше получает. А отец Ямады отвечает только за то, правильной ли формы вышла болванка на конвейере».
- К чему ты это говоришь?
- Персия-сама, вы называете цели – мы убиваем. Ребята это понимают. Ответственность лежит на вас. Но и права на ошибку вы не имеете. В отличие от нас.
- Я это знаю, - жестко ответил он и отвернулся к окну. – Ты свободна.
Сомали послушно пошла к двери, но взялась за ручку и остановилась.
- Я хочу, чтобы вы знали – мы все в вашей руке, - сказала она. - И я, и ребята. Мы верим вам. Не потому что вы не ошибаетесь, а потому что ваш крест тяжелее нашего. Вы несете его с достоинством и со всеми силами, что у вас есть, как нес мой отец. Нас от бездны отделяет только ваша совесть, потому что вы не пошлете убить невиновного, даже если он будет неудобен. И вы все делаете правильно. Спите спокойно.
Она вышла и бесшумно прикрыла дверь.
- Благодарю, - обронил Персия в пустоту.
Почему-то ему казалось, что он создал нечто большее, чем просто старое, как мир альтернативное правосудие. Он привнес субъективность доброты туда, где ранее правил логичный закон. Он принес веру в правду и спасение. И все это сохранится, даже если не станет его самого.
Хотя раньше он думал, что породил гидру из собственной ненависти к брату, к его делам, к тому, что он собой представлял. А ненависть рождает только ненависть. Но, возможно… может быть… Сомали права? И все это просто его совесть. То, что делает брат – должно иметь противовес. И этот противовес - он. А кровное родство не имеет значения. Если бы он никогда не знал Рейджи, облегчило бы это борьбу с ним?


- Глупо все закончилось, - пробормотал Ёджи.
Айя погладила его по волосам. Дело организации «Райот» было закончено и сдано в архив. Ёджи лежал, уткнувшись носом в ее голые коленки. Сама Айя была одета только в большое пушистое полотенце, обернутое вокруг тела.
Балинез чувствовал, как скользит по виску ее холодная ладошка, больше привыкшая к пистолету, чем к ласке.
- Мне кажется, - вздохнула Сомали. – Ничего еще не закончилось.
- Почему ты так говоришь? – блондин приоткрыл один глаз и посмотрел на нее.
- Иногда я чувствую такие вещи, - снова вздохнула она. – Просто чувствую, что мы еще к этому вернемся.
- Не хотелось бы…
- Знаю. Твоя месть, наконец, закончена. Ты доволен?
- Разве можно быть довольным после такого?
- Как ни странно, но можно, - она пожала плечами. – Ты сделал все возможное.
- Меня подстрелили, как собаку. А Маки погибла.
- Маки действительно жалко, хоть я ее и не знала, - Сомали было сейчас не до ревности.
Мертвые женщины окружали Балинеза, но, ни одна из них не была на него зла. Все они по-разному, но любили его. И только призрак Аски какой-то иной, болезненный, почти плотский.
- Она была молодец…
- Да. Но ты не виноват в ее смерти, - голос Айи стал жестче. – Я хочу, чтобы ты понял, дорогой, в мире достаточно вины. Не надо брать на себя лишнюю. В ее смерти виноваты те, кто ее убил, а не те, кто ее не спас. Если ты возьмешь на себя эту вину – ты снимешь часть ответственности с них, а это недопустимо. Это будет значить, что то, что мы делаем – не нужно.
- Почему же я чувствую себя виноватым?
- Потому что мы все-таки люди, - она хмыкнула. – Знаешь… вина – это не абстрактное понятие. Виноватые существуют, даже если не чувствуют за собой вины. Тот, кто стреляет и тот, кто отдает приказ стрелять – делят эту вину поровну. И только. Мы караем виновных. Мы караем их по совести. И это всё.
- Всё, что мы делаем?
- Да. Иногда… поступать по совести, значит поступать жестоко. Но не поступать так, значит забыть о том, что ты человек.
- Зачем ты это мне говоришь?
- Я пытаюсь снять груз с твоей души.
- Я в порядке, - Ёджи сел. – Правда, в порядке. Просто все это так болезненно… Тяжело привыкнуть.
- Ты уже почти привык.
- А как привыкала ты?
- Не знаю, - она посмотрела в потолок. Маленькая спальня на втором этаже Белой Виллы была уютной и теплой. В камине горел огонь.
- Айя…
- Не знаю, Ёджи. Я никогда не сомневалась. После смерти родителей я поняла, что не могу жить иначе. Брат отослал меня от себя, чтобы я не видела, как он меняется. Он выбрал свой путь. И когда я поняла это, то выбрала и свой собственный. Если он думает, что слишком плох, жесток, ужасен, даже чтобы просто жить рядом со мной, то я стану еще хуже. Я умылась кровью раньше и гуще, чем мой брат. Ради мести, ради любви, ради справедливости… И еще потому, что кто-то все-таки должен это делать.
- Ты добрее, чем хочешь казаться, - Балинез обнял ее за плечи и притянул к себе. – Прости. Что-то я совсем раскис. Ты права. Отвечать буду не я. Отвечать будут те, кому положено.
- Вот и хорошо, - она прижалась к нему. – Я люблю тебя, Ёджи.
- Ты все-таки это сказала.
- Да.
- Я рад.


Шульдих нетерпеливо притиснул Кена к стене, дергая вниз молнию его мастерки.
Сибиряк взял его за ворот и выдохнул в губы любовнику:
- Что это за чертовщина?
- Френч.
- Сними его к черту.
- Давай хотя бы до кровати доберемся, - предложил Шульдих.
До нее, и правда, оставалось всего несколько метров.
- Ты первый начал.
- Это потому что ты думал такое.
- Какое «такое»?
- Развратное.
- Неужели?
- И я хочу немедленно всё это осуществить, - телепат обнял его и пробежал пальцами по спине, умудряясь даже там находить какие-то эрогенные точки.
- Шульдих…
- Да, котенок.
- Не зови меня «котенок»…
Кен выгнулся под его руками, так откровенно его ласкал рыжий.
Они оба изголодались. И особенно по прикосновениям друг друга и по поцелуям. Сибиряк чувствовал, как проникается чем-то непонятным по отношению к Шульдиху. Он возбуждался при одной мысли о нем. Для него давно перестало иметь значение, что он парень, телепат, гайдзин. Все становилось неважным, когда они начинали целоваться, так и не сумев дойти до кровати.
- О, мой Бог… - прошептал Шульдих, сдергивая с его плеч кофту и проводя ладонями по плечам. – Какой ты классный…
- Перестань, - Кен провел языком по его шее, зная, что там есть чувствительное место, от прикосновения к которому рыжий начинал дрожать.
- Ох… ммм… Что перестать?
- Болтать.
- Не могу, - телепат опустил ладони ниже и сжал его задницу. – У тебя потрясающее тело. Такое сильное.
- Ты никогда не спал со спортсменами? – Сибиряк никогда не думал, что его перекаченные руки и задница могут вызывать такой восторг. Он всегда считал, что он довольно компактная модель. А Шульдих был еще и выше ростом. Но тот просто тащился. Трогал его раскрытыми ладонями, обводил каждый контур его тела.
- Спроси, был ли у меня секс с мужчинами по моему желанию, - усмехнулся телепат.
Кен дернулся.
- Извини-извини, - Шульдих поцеловал его в нижнюю губу и потянул к постели. – Не хотел портить настроения.
- Ты не испортил.
- Ты еще не понял, что врать мне бесполезно?
- Понял.
- Тогда даже не пытайся.
- Ты прав, - Кен сел на кровать и прижался лицом к животу телепата. – Я ничего не хочу знать. Не рассказывай мне.
- Хорошо, - рыжий поворошил его волосы. – Хорошо, котенок.
Потом он легко толкнул Сибиряка на кровать и оседлал его бедра.
- Шульдих…
- Хочу тебя, - мурлыкнул рыжий и стал расстегивать ремень на его брюках. – О, вижу и ты тоже.
Кен усмехнулся. Беспардонность и болтливость телепата не переставали его поражать и радовать.
Рыжий мурлыкая себе под нос, стянул с него джинсы и белье, попутно раздеваясь сам. Кен всегда путался в его шмотках, а у Шульдиха похоже был определенный навык.
Телепат склонился над ним, снова целуя.
Кен в жизни столько не целовался, сколько с Шульдихом. Губы горели, язык рыжего хозяйничал внутри, заставляя дрожать в предвкушении большего. Каждый его поцелуй был как обещание. Обещание безумного секса, который за ним последует.
- Хочу тебя, - повторил Шульдих и заглянул ему в глаза, нависая, так, что кончики волос падали по обеим сторонам лица Кена.
- И чего ты ждешь? – Сибиряк погладил его по голым ногам.
- Ты не понял, - телепат соблазнительно улыбнулся. – Я. Хочу. Тебя.
Кен вздрогнул. До него дошло, о чем говорит его любовник. Ну что? Хотел почувствовать, как это спать с парнем? Самое время сбежать или сделать что-нибудь.
Хидака облизнул губы и положил ладонь на член рыжего.
- И чего ты ждешь? – повторил он свой вопрос.
Шульдих приглушено застонал и перегнулся через него, судорожно выворачивая карманы своего френча в поисках заветного тюбика.
Кен никогда в жизни не чувствовал себя таким голым и открытым, как когда Шульдих развел его ноги. Было страшно. И интересно было тоже. Рыжий всегда так стонал, когда он брал его.
Телепат поцеловал его в сосок и поднял на него взгляд.
- Я попытаюсь быть осторожнее.
- Иди в задницу.
- Как скажешь, - мурлыкнул телепат и открыл колпачок тюбика.
Кен вздрогнул, положил руки ему на плечи и потянул к себе, чтобы еще раз поцеловать, перед тем, как это произойдет. Он не находил это унизительным. После того, как он позволил ему кончить себе в рот прямо на миссии, к этому все шло.
Шульдих уселся у него между ног и посмотрел на него, любуясь, потом погладил его по коленям.
- Согни их. Будет удобнее.
Сибиряк сделал, как он сказал, даже не представляя, как сейчас выглядит со стороны, но похоже, зрелище Шульдиху понравилось. Он тяжело задышал. Потом быстрым движением выдавил смазку на пальцы. От первого прикосновения Кен вздрогнул. Он еще помнил, как сам разложил рыжего на столе. Голова тогда была пьяной, но хотелось просто вставить и двигаться.
- Шульдих…
- Потерпи, - телепат втолкнул в него скользкий от смазки палец.
И Кен застонал. Странное чувство. Очень странное. Шульдих двигал внутри него сначала одним пальцем, потом добавил второй. Движения были плавные, мягкие. Гораздо мягче, чем был с ним Кен в первый раз.
- Потому что я знаю, каково это, - телепат поцеловал его в живот. – Но не надейся на многое…
- Я не умею надеяться, - выдохнул Сибиряк, чувствуя внутри движение скользких пальцев.
Это было больно.
Шульдих нетерпеливо подался вперед.
- Я не могу больше…
- Тогда сделай это уже.
- Сейчас, котенок, - телепат его поцеловал и приподнял его ноги.
- Что ты… - начал Кен, но почувствовал, как в его вход уперлось что-то горячее и большое. Слишком большое. Он распахнул глаза. Ужас, похоть и какое-то непонятное извращенное желание захлестнули его. Член Шульдиха был большим, твердым и не верилось, что они могут это сделать.
Телепат зашипел сквозь зубы, подаваясь вперед и вжимая любовника в постель. Кен беззвучно выгнулся под ним. Боль затопила сознание, прежде чем они соединились полностью.
- Кен…
Тот только хватал ртом воздух.
Рыжий не понимал, как это может быть так больно. Да, боль нравилась Сибиряку. Но эта была своеобразной, чистой, как вода…
- Боже, Кен, расслабься хоть немного. Ты сам себе делаешь больно…
Хидака не слышал его, он слепо шарил рукой по постели, его тело было словно сведено судорогой.
- Кен… - Шульдих не двигался, давая ему привыкнуть. – Кен, котенок…
- Не… зови… меня… «котенок», - сквозь стиснутые зубы выдохнул Сибиряк.
- Расслабься, - телепат поцеловал его, чувствуя, что это как раз то, что надо.
Они снова целовались. Шульдих положил руку на его член и удивленно выдохнул. Он почти опустился. У него самого чуть все не опустилось. Но внутри Кена было дурманяще жарко, мышцы пульсировали, туго обхватив член.
Рыжий оторвался от его губ и улыбнулся.
- Сейчас будет лучше.
- Ммм, - невнятно отозвался Хидака, прикрывая глаза.
Мыслей у него в голове не было. Только пьяный алый туман.
Шульдих качнул бедрами и Кен снова выгнулся. Он не сопротивлялся. Не пытался его оттолкнуть. Он почти наслаждался болью.
- Боже, как туго, - телепат выдохнул. – Зачем ты сопротивляешься?
- Я… не сопротивляюсь… - Кен помотал головой.
Он чувствовал, как чужой член входит в него, двигается. Сибиряк чувствовал себя открытым, разорванным. Почти нестерпимо. Он видел только чистые синие глаза напротив. Реальность дробилась и плыла. Горячо было губам, там, где их целовал Шульдих. Горячо было в паху, там, где их тела соединялись.
- Тебе не нравится? – телепат ласкал рукой его член, гладил пальцем головку, при этом, не прекращая медленных ритмичных толчков внутри.
- Не… знаю… - Кен облизнул губы. – Не знаю.
- Расслабься… - телепат почувствовал, как член любовника твердеет и наливается жаром. Теперь прикосновение к простате должно было ощущаться по-другому.
Сибиряк содрогнулся от болезненного удовольствия.
- Что это?
- Ммм… так ты не знаешь?
- Нет… Черт!
- Как же ты делал это раньше? – Шульдих с удовольствием чувствовал, что двигаться стало чуть легче.
Хидака снова зашипел сквозь зубы.
- Кто тебе сказал, что я делал это раньше?
- Ммммм, - протянул телепат, склоняясь над ним. – Значит ты у нас девственник…
- Шульдих, - Кен ухватил его за волосы и рванул к себе.
- Да? – рыжий выдохнул ему в губы.
Сибиряк коротко застонал, глаза у него горели шальным огнем. Голос напоминал тихий низкий рык.
- В следующий раз… Я так тебя отделаю…
- Неужели?
- Я трахну тебя в твой болтливый рот…
- Жду не дождусь, - мурлыкнул телепат, прижимая Кена к постели и чувствуя, как он расслабляется.
Хидака обнял его ногами и выдохнул, казалось, что он все это время не дышал.
- Лучше?
- Да.
Шульдих с умилением посмотрел на любовника. Кен чувствовал его в себе, и даже если чувство было для него непривычным, но его нельзя было назвать неприятным. Боль мягко отступила, оставляя ощущение наполнености и острого удовольствия от прикосновения к простате. Телепат старался двигаться мягче, но получалось все равно грубовато. Он вторгался в любовника глубоко и резко, наслаждаясь стонами и жаром его тела.
- Шульдих, - простонал Кен, выгибаясь и цепляясь за его плечи. – Шуууульдих…
- Котенок…
Сибиряк сжал его коленями.
- Шу…
- Сейчас.
- Шуууууу!
Рыжий его поцеловал жарко и долго, не прекращая двигаться, терзая его тело. Он ласкал рукой твердый и скользкий член Кена, чувствуя, как близка его разрядка, но его собственный оргазм был еще ближе.
Шульдих выгнулся, погружаясь в задницу любовника, так глубоко, как только мог. Кен задохнулся. По телу телепата прошла уже знакомая Кену дрожь. Шульдих мотнул головой, хлестнув Сибиряка волосами по лицу.
Кен зажмурился. Он хотел умереть. Телепат кончил в него и не спешил выходить, пытаясь перевести дыхание.
- Извини, - прошептал Шульдих и снова принялся ласкать его рукой.
- Шу, я не могу… это… слишком много… - Кен не мог открыть глаза, по телу проходили странные волны. – Я сейчас…
- Кончишь?
- Сознание… потеряю…
- Кен, ну давай же, - телепат закусил губу.
Он пробегал своими умелыми ласковыми пальцами по члену любовника. Он умел обращаться с этим. По крайней мере, он на это надеялся.
- Сладкий мой, - Шульдих поцеловал его и подался назад, выходя из его горячего тела.
Кен вскрикнул. Телепат чуть опустился, пытаясь заставить любовника кончить. Он не думал, что это будет так непросто.
Сам он всегда кончал, когда Хидака трахал его. Руки Кена были настойчивыми и сильными. Он не терзал его, он брал.
Шульдих провел языком по его груди, укусил сосок.
Сибиряк слабо застонал, приподнимая бедра. И кончил любовнику в руку.
Телепат тихо рассмеялся.
- Вот так…
- Придурок, - сухими губами прошептал Кен.
- Это придурок тебя трахнул.
- Первый и последний раз.
- Посмотрим, - мурлыкнул Шульдих, поднял ладонь к своему лицу и внимательно посмотрел на обляпанные семенем пальцы.
Кен открыл глаза и посмотрел на него.
Телепат медленно облизал один палец, потом второй.
Сибиряк улыбнулся.
- Прекрати…
- Почему?
- Это отвратительно.
- Неужели? Тогда почему ты улыбаешься?
- Потому что я сплю с придурком.
- Было так плохо? – Шульдих нахмурился.
- Нет. Просто непривычно, - Кен прижал ладонь к его щеке. – Но я не думал, что это настолько больно.
- Ты просто был очень напряжен. Настолько больно не было даже мне в первый мой раз.
- И сколько тебе было?
- Четырнадцать, - телепат подумал и уточнил. – Или пятнадцать.
- Не помнишь?
- Помню слишком хорошо, - Шульдих придвинулся к нему, тесно прижимаясь. – Просто я не знаю, когда у меня день рождения.
- А сколько тебе лет? – Кен удивленно на него посмотрел.
- Говорят двадцать два уже, - телепат уткнулся носом в его шею. – Какая разница?
- Ну, хорошо, что не сорок. А то бы я удивился, - Сибиряк запустил пальцы в рыжую гриву и осторожно перебирал ее по волоску.
Шульдих фыркнул.
Ему было так странно лежать, обнимая кого-то. Не было ничего чужеродного. Мысли Кена не тревожили, просто текли сквозь них обоих. Телепат выдохнул и постарался прижаться еще сильнее.
- Ты чего? – Кен удивленно на него покосился.
- Ничего.
Шульдих, и правда, почувствовал себя идиотом. Неужели это так неизбежно? Он бегает за этим мальчишкой, тащится как девчонка от его сильных рук, говорит с ним о глупостях. Такое ощущение, что они возлюбленные, а не просто партнеры по сексу. Шульдих отогнал эту мысль и закрыл глаза. Гостиница была хорошей, номер оплачен, они могут поспать. Кен уж точно вряд ли сможет ходить… и на байке ездить ему пару дней будет весьма неудобно. Но Шу не спешил ему об этом говорить. Сибиряк дал ему себя трахнуть и даже кончил от этого. Но телепат не был уверен, что сам захочет этого еще раз. Это был жест доверия и равноправия. Пусть он им и останется.
Кен гладил его по волосам и не думал ни о чем. Ему было и больно, и хорошо. Он знал, что любовник слышит его мысли, но ему было все равно. У него не было никаких тайных мыслей. Он просто хотел, чтобы рыжий всегда так судорожно прижимался к нему, а еще заснуть, и чтобы задница перестала болеть. А еще, возможно, трахнуть Шу завтра с утра… Но это будет завтра. Зачем так далеко загадывать?


Айя видел, как творилась месть. Видел каждый день. И ждал своего дня. Он даже в чем-то завидовал Ёджи. Он теперь был свободен.
Абиссинец тоже хотел освобождения. Освобождения от долга мести. Но его время еще не пришло.
А Кен… Он снова и снова делает одни и те же ошибки. Хотя возможно он единственный из Вайс, кто еще умеет просто верить. Даже такому, как Казе. Айя смотрел на это и ждал. Ждал два дня, чтобы увидеть, как Кен превращается в человека. Как он постигает что-то кроме верности, как к нему приходят сожаление, обида, долг и честь.
Сомали сказала в тот вечер Сибиряку, что поступать по совести – всегда жестоко.
И Айя был согласен с сестрой, как никогда.
Но даже если ты знаешь, что твоя жестокость оправдана и, более того, единственно правильная, это мало что меняет.
Кен ушел от тела Казе иным человеком. И Айя не решился идти за ним. Сейчас Кену нужен был другой. Совсем другой.
Абиссинец пробежал глазами отчет, который принес Оми и кивнул. Потом оделся и вышел в коридор. В комнате Кена горел свет. Наверное, ему не спалось… А кому бы спалось на его месте?
Абиссинец взял машину из гаража и поехал дорогой, которую теперь мог найти бы и с закрытыми глазами. К дому Шварц.
На крыльце он замер, ожидая чего-то… не совсем понимая чего.
Шульдих открыл дверь, широко и ехидно улыбаясь.
- Меня ждешь?
- Наверное, - Айя вошел в дом и снял обувь.
- Все еще дуешься за прошлый раз?
- Я не умею дуться.
- Разве?
- И тебе не стыдно? – Айя посмотрел на его довольную мордаху, на которой не было даже следа стыда.
- За что? – удивился Шульдих. – Вот если бы ты меня с Брэдом застукал…
- Еще чего не хватало!
- Да шутка это, - рассмеялся телепат, хлопая его по плечу.
- Я на это надеюсь, - сквозь зубы процедил Айя.
- Ран? – из кабинета выглянул Кроуфорд, увидел любовника и протянул к нему руки.
Юноша без всяких сомнений подался к нему и поцеловал.
- Извини. Я не помешал?
- Нет. Все в порядке. Я не занят.
- Ран… - Шульдих неприкрыто хихикал. – А почему мне должно быть стыдно, а тебе нет?
- А мне за что? – поразился юноша.
Брэд посмотрел телепату в глаза, тот фыркнул и отвернулся. Конечно, Ран не знал, как именно сходил с ума Шульдих, когда они занимались сексом. И Брэд хотел избавить его от таких подробностей.
- Как прошла миссия? – Брэд тронул сережку в ухе любовника, она качнулась.
- Не знаю… - Ран тряхнул головой. – Не важно. Давай не будем об этом.
- Давай. Идем в кабинет.
Юноша удивился, что Шульдих не последовал за ними, оставив наедине. И вообще словно сгинул. Его не было даже слышно, когда они потом поднимались в комнату.


Кен лежал на постели, уткнувшись носом в стенку. Было… пусто. Просто пусто. Словно ничего больше не осталось вне него. Ветер усилился, а потом пошел первый весенний дождь. Холодный и свежий. Он барабанил по карнизу. Где-то в темноте шелестела благодарная дождю листва. Кен не шевелился. Люстра горела ярко. Свет раздражал, но встать и выключить его не было сил.
Чувство одиночества было сильным, почти непереносимым. Взгляд Казе, его слова, его предательство… Зачем Богу нужно его одиночество?
Странный шум вторгся в его замкнутый мир. Словно что-то мокрое бьется об стекло, потом пара нецензурных слов.
Кен моргнул и с усилием пошевелился. Он повернулся к окну и вздрогнул. Шульдих сидел на подоконнике. Сибиряк даже тряхнул головой, пытаясь прогнать видение.
- Я не исчезну, - проинформировал его рыжий. С него капала вода. Мокрые волосы облепили лицо. Он сплюнул лезущую в рот прядку и спрыгнул на пол.
- Шульдих?
- Я это. Я, - сварливо отозвался телепат, подошел к нему и сел на корточки рядом с кроватью.
- Как ты здесь оказался? – Хидака не мог понять рад его приходу или хочет вернуться к своим бесцветным мыслям.
- Ран пришел к Брэду. Он думал о тебе. Что-то случилось?
- Да… Нет.
- Так «да»? Или «нет»? - Шульдих положил руки ему на колени и погладил. – Я хреновый слушатель. И больше люблю поболтать сам. Но я умею понимать.
- Я не хочу говорить, - Кен отвел взгляд от любовника, и уставился в стену.
Телепат хмыкнул и подался вперед. Сибиряк невнятно запротестовал, но Шульдих повалил его на постель, жарко целуя в губы.
- Не сопротивляйся, - засмеялся рыжий, расстегивая на себе френч и отбрасывая его в сторону.
- Я… - Кен обнял его за плечи. – Я…
- Все в порядке. Не нужно ничего говорить.
Шульдих сам не понимал, почему пришел. Ему совсем не понравилось то, о чем думал Абиссинец. Хидаку била крупная дрожь. Телепат трогал его волосы, лицо, плечи, спустился рукой до талии.
- Кен…
- М?
Сибиряк смотрел в потолок. Влажные пятна расползались по его футболке от прикосновений любовника.
- Поцелуй меня и все пройдет, - Шульдих улыбнулся.
- Правда что ли? – Кен с усилием перевел взгляд на его улыбающуюся физиономию.
- Ты все сделал правильно.
- Я знаю.
- Тогда почему ты хандришь?
- Я не хандрю.
- Тогда почему бы нам не заняться сексом, раз я пришел?
- Я не в настроении, - Кен снова отвернулся.
- А если я не буду сильно кричать? – усмехнулся рыжий.
- Я же сказал, что я не в настроении. Ты зря пришел.
Шульдих и не подумал с него слезть, наоборот, повозился, укладываясь удобнее, и широко улыбнулся.
- Тогда просто согрей меня. Я так промок…
- Шульдих, зачем ты это делаешь?
- Сам не знаю, - честно признался телепат. – Брэд сейчас трахает Рана на нашем столе…
Кен не выдержал и усмехнулся.
- Ну, вот ты и улыбнулся.
- Просто скажи, что тебе стало меня жалко.
- Кен, котик, боюсь, это чувство мне давно не знакомо, - с сожалением вздохнул рыжий. – Не льсти мне.
- Хорошо, - Кен обнял его уже увереннее. – Я ни о чем не жалею. Он заслужил ту собачью смерть, которую получил.
- Как его звали?
- Казе. Он был мой лучший друг… Я верил ему. Но после того, что вышло с Сомали, я зарекся доверять тем, кто зовет себя моими друзьями.
- И ты надел бронежилет.
- Да. Я верил ему. И не верил. Даже не так… Я видел, что Айя ему не верит, а я привык доверять Айе даже чуть больше чем себе…
- Я ревную, - усмехнулся Шульдих. Ему казалось естественным признаться в этом. Особенно учитывая то, что Кен и не воспринял это заявление всерьез. Он только улыбнулся и прижал любовника к себе крепче.
- Зря.
- Знаю.
Телепат наклонился к его лицу и раздвинул языком его губы, скользнул внутрь, лаская и посасывая.
Кен расслабился не сразу. Сначала перестали дрожать кончики пальцев, потом плечи и спина. Шульдих продолжал его целовать, бережно, осторожно, словно девушку.
Наконец они разорвали поцелуй.
Кен горячо выдохнул ему в лицо.
- Так лучше? – спросил рыжий.
- Гораздо.
- А ты говорил «не в настроении»…
- Да.
- Ладно, - Шульдих снова присосался к нему, как пиявка.
Они целовались, пока хватало дыхания, потом Кен запустил пальцы в его мокрые волосы. Телепат чуть не замурлыкал. Он стал осторожно раздевать любовника. Сибиряк не сопротивлялся, смотрел в насмешливые синие глаза напротив и ни о чем не думал.
Рыжий тоже скинул с себя мокрую одежду и бросил ее на пол.
Прильнул обнаженной кожей к коже.
- Кеееен.
- Шу, ну хватит…
- Почему? Я хочу.
- А я – нет.
- У тебя стоит.
- Потому что ты по мне ерзаешь совершенно голый.
- Мне просто холодно.
- Укройся одеялом.
- Я не могу! – возмутился рыжий. – Ты на нем лежишь!
- Мне встать?
- Не надо. Я упаду.
И тут Кена разобрал беспричинный смех.
Он захохотал, крепко прижимая к себе Шульдиха. Тот улыбнулся. Возможно, он добивался совсем не этого эффекта, но все равно был доволен.
Сибиряк был горячий, сильный, хищный, такой естественный и простой, что это возбуждало сильнее, чем что-либо другое.
Телепат погладил его рукой по животу, потом ниже.
Кен нетерпеливо двинул бедрами.
- Знаешь, что? – прошептал ему на ухо Шульдих.
- Да?
- Трахни меня.
И Шульдих судорожно облизнул губы. Кен сегодня был странный, словно он пуст изнутри. Словно в последнем пожаре сгорели веревочки, что заставляли двигаться его, как марионетку. И теперь марионетке предстоит научиться двигаться самой.
Телепат слышал оглушительную пустоту в его мыслях. Она не была болезненной. Только очень одинокой. И Кен хотел быть снова наполненным. Шульдих поцеловал его снова и заглянул в глаза.
- Давай?
- Я не хочу.
- Вредина.
- Я хочу спать.
- Давай, - легко согласился телепат, укладывая голову ему на плечо.
- Прямо так?
- Ага.
- Сумасшедший.
Сибиряк вздохнул и все таки чуть перекатился вместе с Шульдихом вытягивая из под себя одеяло, укрыл их обоих и закрыл глаза.
- Кен, - телепат поцеловал его в нос, потом в глаза.
- Еще в лоб поцелуй, как покойника, - буркнул Сибиряк, не открывая глаз.
- Кен.
Шульдих покусал губы, разглядывая любовника. Ну почему он такой пустой? И почему у него такое чувство, что он должен что-то сделать. Может ничего и не надо делать?
- Просто полежи рядом, - тихо сказал Кен, словно угадав его мысли.
- Это я могу.
- И помолчи.
- Это я могу с трудом.
- Шульдих.
- Ну, ладно-ладно. Я молчу.
Шульдих тоже закрыл глаза. Иметь любовника так утомительно. Почти как завести ребенка. Но телепат уже не представлял себя без него.