"Если все такие суки, пусть я тоже буду блядь" (с. Умка)
Ну вот. Снова выкладываю что-то старое 
) Просто чтобы оно было здесь )
Фик датируется четвертым января 2009-го года)
Название: Верность
Автор: Chisako
Бета: Violent Violet
Альфа: Yuko
Фандом: WK
Пэйринг: Айя/Ёджи, Кен/Ёджи
Рейтинг: NC-17
Жанр: Оптимистичный agnst.
Статус: Закончен.
Disclaimer: Слава Богу, не мое.
Размещение: С разрешения автора.
Предупреждение: Насилие чуть-чуть
(
Примечания: ООС, AU
Саммари: Сиквел к фанфику "Любовь похожая на смерть".
Глава Раз
Где бы ты и с кем бы ты,
Был бы не был, знает небо,
Между нами не остыло,
Тиной не затянется.
Без тебя я как в пустыне
Днем жара, ночами иней,
Роль твою в моей картине
Невозможно отрицать.
Кто теперь кого главнее
Не считается,
Что теперь тебе еще рассказать.
Мне казалось, это только нас двоих касается.
Посмотри в мои глаза.
Нам нельзя, нельзя назад
Не знаю, как дальше
Но без боли, без фальши
Стать капельку проще
Вслепую на ощупь.
(с. Бумбокс и Надин)
читать дальше- Ран! – голос Еджи сорвался почти на крик. - Ну, какого хрена?
- Прекрати орать, - Абиссинец был непоколебим. – Сбавь громкость.
- Ты меня не слушаешь.
- Совершенно не слушаю, - согласился Айя и скрестил руки на груди, уходя в глухую оборону.
- Почему Оми?
- Потому что он разбирается в компьютерах, - Айя прикрыл глаза. Этот разговор был для него слишком утомительным.
- Я не согласен. Там нужен еще один боец…
- И отправить Кена одного в клуб ловить наркодилера? Весьма умно.
- Ран!
- Мы будем делать так, как я сказал, - процедил Абиссинец сквозь зубы. - Пока я - командир Вайс, а не ты.
- Если тебя убьют?
- Значит, убьют, - холодно отрезал Айя и решительно пошел к выходу.
- Начальник, твою мать! – крикнул ему вслед Еджи и рухнул на диван.
Вот сейчас Айя уедет на миссию. Уедет вместе с Оми. Миссия не самая легкая. А если не вернется? Еджи понимал, что становится параноиком и слишком уж трясется над своим любовником. Хотя почему это слишком? Когда им последний раз давали две миссии одновременно? Можно сказать, что никогда. Черт! Ну, неужели этот проклятый наркодилер не мог пожить на этом свете еще пару дней. Они бы закончили одну миссию, и взялись за него. Все вместе. И им не пришлось бы разделяться. И его Ран не уезжал бы сейчас на миссию один. Ведь Оми будет занят компьютерами. Какое из него прикрытие? И они не поругались бы сейчас. Поругались впервые с тех пор, как стали любовниками. И эти замашки командира у Рана проявлялись в такие моменты острее. Это просто бесило Еджи. Хреново, когда твой любимый одновременно и твой командир. И спорить с ним нельзя, и не спорить невозможно. Еджи всего сводило судорогой от беспокойства, от того, каким холодным был Айя, от того, что он ненавидел его таким. Балинез понимал, что отчасти был неправ, что у них нет иного выбора, но неужели у Айи не нашлось для него других слов, кроме как напомнить, что он командир, а Еджи тут так, на побегушках. Уверен, Айя волновался не меньше. Это Еджи понял это еще вчера. Они занимались этим всю ночь. Айя обнимал его так крепко и как-то судорожно. Он любил его, но сегодня все равно вел себя как законченный ублюдок. Начальничек. Еджи зло фыркнул.
- Етан, - Оми заглянул в подвал. - Кто тут кричал?
- Я, - буркнул Еджи.
- На Айю? – удивился малыш.
- Да.
- Это бесперспективно, - Бомбеец встал рядом с Балинезом, который выглядел как нахохлившийся воробей. - Айя не понимает, когда начинают говорить громко. У него словно что-то отключается. Ты не знал?
- Теперь знаю, - сквозь зубы процедил Еджи.
- Вы поссорились?
- Не лезь, Оми, - неожиданно резко сказал блондин. - Мы сами разберемся. Его просто иногда заносит.
- Тебя тоже, - фыркнул малыш. - Мы сейчас уезжаем. Ты не станешь его… нас провожать?
- Нет. Пусть катится. Камикадзе хренов.
- Зачем ты так? – поморщился Оми. - Не говори того, в чем потом будешь раскаиваться. И не делай…
- Я всю жизнь только этим и занят - делаю, а потом раскаиваюсь.
- Ты просто зол. Вам надо обоим остыть.
- Знаю, - вздохнул Еджи. - Езжайте. И последи там за ним. Я хочу, чтобы он дожил до того момента, как мы оба остынем.
- Хорошо, что в твоей голове осталась хоть одна светлая мысль.
- Ну, спасибо.
- Вам с Кеном тоже надо собираться. Не думаю, что вам будет легче, чем нам, даже с учетом того, что вам не придется ехать в Кураидзаву.
- Я готов.
- Не похоже на то.
- Оми!
- Ладно-ладно. Ухожу, - малыш махнул на него рукой. - Пойду, переговорю с Кеном.
- Угу, - Еджи скрестил руки на груди. Потом понял, что неосознанно копирует защитный жест Айи, и чертыхнулся, вскакивая на ноги.
Его невыносимо раздражало любое упоминание о красноволосом. Потому что Айя был прав и не прав одновременно. И Еджи ничего не мог с этим поделать. Он решительно пошел к лестнице. Они пойдут с Кеном в чертов клуб и покрошат этого наркодиллера в мелкую лапшу.
Балинез быстрым шагом пересек гостиную и стал подниматься по лестнице. Айя спускался навстречу. Еджи сжал зубы до хруста, чтобы пройти мимо, не взглянув на него. Айя распространял вокруг себя жаркий сладкий запах. Или это у Еджи просто так обострилось восприятие. За месяцы, проведенные вместе, он привык к его запаху, прикосновениям, взгляду. Он стал чувствительным ко всему этому. И, черт возьми, Айя это прекрасно знал! Это злило. То, как сильно его тянуло к Абиссинцу, было просто невероятно. Чертов Айя! Чертов любимый Абиссинец! Дойдя до верха лестницы, он не сдержался и обернулся. Айя тоже обернулся, стоя на последней ступеньке. Их глаза встретились. Еджи прикипел к нему взглядом:
«Черт! Я тебя ненавижу! Только береги себя. Вернись живым, ублюдок».
Айя опускает ресницы:
«Какой же ты кретин, любимый».
И они так же молча расходятся.
Еджи кусая губы, выходит в коридор.
- Ты понял меня, Кен? – Оми покачивается с пятки на носок, стоя на пороге комнаты Сибиряка.
- Да, Оми, - голос Кена какой-то потерянный.
- Точно понял?
- Да понял! Отвяжись!
- Я тебя предупредил.
- Что ты его пытаешь, малыш? – Еджи хлопнул его по плечу.
- Все. Все. Ухожу. Айя меня уже ждет.
Бомбеец еще раз глянул на Еджи и с вздохом поспешил вниз. Ему хотелось что-то сделать для этих двух упрямых идиотов. Но самое большее, что он мог – поговорить с Айей в машине по пути на миссию. Может, удастся убедить хотя бы его. Первая ссора – это всегда болезненно. Но это надо пережить.
- Кен? – Еджи заглянул в комнату Сибиряка. - Чего он к тебе прицепился?
- Ерунду какую-то несет. Про то чтобы мы были осторожны, - Кен держит в руках багнаки и выглядит растерянным.
- Думаешь куда бы их засунуть? – усмехнулся Балинез.
- Ага. Ничего в голову не идет.
- В чем ты пойдешь? – ухмылка Еджи стала шире.
- Не знаю еще, - Кен бросил оружие на кровать и нахмурился. - А что?
- Я могу одолжить тебе пару своих вещей.
- Твоих? – Кен с сомнением на него посмотрел. - Во-первых, они на меня не налезут. Во-вторых, я буду в них нелепо смотреться.
- Вообще-то в тот клуб, куда мы идем, далеко не всех пускают. Ни в чем из своих вещей ты туда пойти не можешь. Поэтому тут у тебя просто нет выбора. Я найду что-нибудь, что на тебя налезет. И вообще приведу тебя в клубный вид.
- Звучит пугающе, - пробормотал Кен, уже понимая, что с этим ничего не поделаешь.
- Конечно, - Еджи улыбнулся и уплыл в свою комнату.
Кен задумчиво посмотрел ему вслед. Он уже отвык от такого Еджи. Что-то с ним сегодня было не так. В улыбке, в походке, в жестах, в интонации. Он выглядел так, словно был зол. Но злился он всегда по-своему. Становился ехидным и насмешливым, курил прямо в доме. Ах, да! Кен мотнул головой. Еджи ведь уже полгода не курит.
Еджи заканчивал одеваться. Облегающие брюки, топ, настолько короткий, что едва ли выглядит приличным. Для миссии Еджи достал свои самые вызывающие тряпки. Кого он хотел этим позлить? Айю, которого здесь не было? Он все равно этого не увидит. Или сделать больно самому себе? Мысли Еджи были далеко. Они, как и всегда, пребывали с Айей. А сам он остался здесь. Они одеваются с Кеном в клуб. А мыслями там, с Абиссинцем в машине. Он знает, что сейчас Айя сжимает пальцы на руле, и смотрит на дорогу невидящим взглядом. В душе Еджи злость на любимого мешалась с беспокойством за него. И этот коктейль он не мог вынести. Они никогда не ругались прежде. Слишком новый для Балинеза опыт все-таки не был приятным. Они когда-то часто цапались с Аской. В основном из-за работы. И быстро мирились. Как начать мириться с Айей, Балинез не представлял, но был уверен, что они и с этим справятся. А пока он оденет свои самые модные шмотки и пойдет в клуб… то есть на миссию.
- Еджи, - Кен появился в дверях красный от смущения и гнева. - Я выгляжу в твоих вещах как шлюха!
- Да что ты говоришь! – вскинул голову Балинез. Кен был одет в облегающие кожаные брюки и топ без рукавов. Все было черным. Еджи вообще нравился этот цвет. В некотором роде он понимал, что Кен имел в виду. Загорелые плечи, волосы, взбитые в художественный беспорядок с помощью серебристого геля.
- На тебе все это смотрится нормально, а на мне - как на корове седло.
- Ты выглядишь хорошо, - сдержанно сказал Еджи, усмехаясь. – Зато теперь тебя пустят в клуб.
- И на том спасибо.
- У тебя есть что-нибудь на каблуках?
- Ну, нет! – Кен покраснел еще сильнее. - Я и так выгляжу как… как…
- Ладно. Скажи это, - махнул на него рукой Еджи, доставая из шкафа пару сапог со шнуровкой, на широкой подошве и с массивным, но высоким каблуком.
- Проехали, - Кен отвернулся.
- Ты хотел сказать, как гей. Правда? – Еджи посмотрел на друга долгим изучающим взглядом. - Скажи. Я не обижусь.
- Раньше бы обиделся.
- То было раньше.
- У тебя и раньше видок был еще тот, - прыснул Кен. - Айя на тебя благотворно влияет.
- А вот сейчас обижусь, - предупредил Еджи. - Я закончил одеваться. Ты готов?
- Да, - вздохнул Сибиряк. – Пошли, что ли?
- Ага.
Они спустились вниз. Кен надел ботинки, а Еджи зашнуровал на себе свои модные сапоги.
Начало сентября в этом году выдалось жарким. Солнце уже село, но отблески заката догорали на западе. Еджи сел за руль, но воткнуть ключ ему удалось только со второй попытки. До этого момента он сам не осознавал, как его трясет.
- Еджи, успокойся, - посоветовал Кен, усаживаясь рядом. - Ты ничего не можешь сделать.
- Знаю. И Ран мне об этом прямо сказал.
- И вы из-за этого поругались?
- Оми настучал?
- Ага.
- Мы не то чтобы поругались. Просто немного поспорили. И он повел себя как… как… как командир.
- Он и есть командир, - Кен приподнял бровь, повернувшись к Еджи в пол оборота. - Ты разве раньше не знал?
- Теперь знаю, - Еджи открыл окно и пристегнул ремень безопасности.
- Еджи, - с опаской протянул Кен. - Ты ведь не собираешься делать никаких глупостей в клубе только из-за ссоры с Айей?
- Нет, - Еджи поморщился. - Я разве похож на идиота?
- Похож, - серьезно кивнул Сибиряк и тоже пристегнулся.
- Я люблю его, даже если он ведет себя как скотина.
- Хорошо, - вздохнул Кен облегченно. - Мне уже начало казаться… Ты так оделся.
- Я так оделся, чтобы нас пустили в клуб, - он сам в это не верил. - Не все, что я делаю, имеет отношение к Рану.
- Да ну, - усмехнулся Кен.
- Кеееен, - Балинез положил руки на руль и повернулся к другу. - Не действуй мне на нервы. Я и так на взводе. Не трогай Рана. Мне плохо от одной мысли, что он там один. А я здесь. Ты прекрасно знаешь, что за миссия досталась им. Я бы с удовольствием поменялся с ним местами. Но он выбрал себя. Хотя ведь мог выбрать меня для этой миссии. И все что я ему говорил, пропустил мимо ушей и смотрел на меня как на пустое место. Единственное что смог сказать, что он командир, а я никто. Это бесит. Он наплевал на все мое беспокойство, на меня. Он все равно делает так, как хочет. Это бесит! Просто бесит!
Он повысил голос, так что почти кричал. Ударил руками по рулю.
- Еджи, послушай, - Кен положил ему ладонь на локоть. - А что, ты думаешь, он должен был тебе сказать? Попробуй понять… Я знаю Айю. Он волновался о тебе не меньше, чем ты о нем. И он не мог послать тебя. Это сильнее него.
- Я знаю, Кен, - Еджи выдохнул сквозь стиснутые зубы. – Но у него хотя бы был выбор. А у меня его не было.
- Это не причина злиться.
- Для тебя, возможно, – нет, - Еджи вздохнул и благодарно взглянул на друга. - Извини, что вываливаю это на тебя. Ты не обязан все это выслушивать.
- Знаю. Ты никогда не говоришь со мной об Айе.
- Я еще хочу жить, - нервно усмехнулся Еджи.
- Не говори ерунды, - Сибиряк поморщился. - Можно подумать он тебя убьет, если ты со мной поговоришь.
- Он и так ревнует меня к тебе, - сказав это, Еджи вжал педаль газа и они съехали с парковки перед домом.
Кен от такого заявления потерял дар речи. И что он должен был сказать? Убеждать Еджи, что у них ничего нет? Так он и сам это знает. Бежать с таким же заявлением к Айе? Тоже весьма глупо. Он как-то нелепо потерялся между ними. Он просто хотел, чтобы все было как раньше. Хотел, чтобы его друзья оставались его друзьями вне зависимости спят они друг с другом или нет.
- Он же это не серьезно? – наконец смог спросить он.
- Нет, наверное, - пожал плечами Еджи. - Он не верит, что я могу ему изменить. Тем более с тобой. Особенно с тобой.
- Ну, слава богу, - Кен выдохнул.
- Он ревнует к вниманию, что я уделяю тебе.
- Я бы тебя вообще к каждому столбу ревновал, - неожиданно признался Сибиряк.
Еджи повернулся и удивленно на него посмотрел.
- Смотри на дорогу.
- С чего это ты решил поставить себя на место Рана?
- Просто подумалось вдруг, - Кен смутился и уставился в окно, разглядывая огни вывесок. - Ты же выглядишь так…
- Как шлюха? – подсказал Еджи с неожиданной болью в голосе.
- Нет, я не это имел в виду, - Кен замахал рукой. - Немного развратно, я бы сказал. Но как может мужчина выглядеть шлюхой?
- Может, как оказывается.
До парковки у клуба они молчали.
Еджи выдернул ключи и вышел из машины.
- Надеюсь, его не придется ждать всю ночь, - вслух подумал Кен.
- Не любишь клубы? – усмехнулся Еджи.
- Если бы любил – я бы в них ходил, - логика была железной – не поспоришь.
- Тебе понравится. Можно и нам иногда получить от миссии какое-то удовольствие.
- Как-то не своевременно.
- Более чем своевременно. Мы должны будем слиться с толпой. А для этого придется развлекаться, или делать вид, что развлекаемся.
- Тогда уж лучше первое, – со вздохом признался Кен.
Они вошли в клуб без особых проблем. Они выглядели привлекательными, и главное - богатыми, что немаловажно для клуба такого уровня. Оружие на них не смог бы заметить даже самый придирчивый взгляд. Часы Еджи – сами по себе уникальны. Кену было сложнее. Ему пришлось сменить оружие. Ножи были спрятаны в поясе брюк. Единственное что могло их выдать – это перчатки. Еджи всегда работал в перчатках, иначе давно бы остался без пальцев. Он одолжил Кену пару, так как у него не было своих.
Зал был полупустым. Они приехали очень рано. Столик, который они заказали, был на втором этаже. Можно даже сказать, что это была отдельная комната. Еджи ненавидел такие отдельные кабинетики. Ему было комфортнее за стойкой, рядом с танцполом. Но их цель должна была прийти в соседний кабинет. И они будут его ждать.
Кен вошел, оглядываясь с осторожностью. Провел рукой по стенке. Она была очень тонкой. Прекрасная слышимость. Музыка была очень громкой. С первого этажа пахло сигаретным дымом. К ним зашел официант. Поставил на низкий стеклянный столик пепельницу, и положил рядом коктейльную карту.
- Вам что-нибудь нужно? – спросил он мягким голосом.
Еджи улыбнулся парню.
- Нет. Ничего. Спасибо. Мы немного подумаем и сделаем заказ.
- Хорошо, - кивнул официант и, прижав поднос к груди, коротко поклонился.
Когда он вышел, Кен посмотрел на друга с подозрением. Еджи упал на диван, обтянутый мягкой кожей, закинул локти на спинку и посмотрел в потолок.
- Еджи, - сказал он, наконец. - Ты, что всем так улыбаешься?
- Ээээ… да, - блондин немного растерялся.
- И… И как Айя реагирует? – Кеном овладело внезапное заикание.
- Сердится, - пожал плечами Еджи. - А что?
- Не удивительно, - тяжелый вздох. Кен почесал в затылке и молча сел рядом.
- Ты что имел в виду? – все-таки не выдержал Балинез.
- Ты мне так никогда не улыбаешься, - Кену очень хотелось, чтобы его друг понял, что он хочет сказать. И, похоже, он своего добился.
-Тебе, - протянул Еджи и задумался. – Может, ты и прав. Я видимо как-то не так начинаю общение. Смотрю не так. Словно я… заигрываю, да?
Кен закивал.
- Не замечал, - Балинез дернул бровью, но потом снова улыбнулся. - Хочешь, я и тебе так же улыбнусь?
- Нет уж! – Кен облегченно засмеялся. - Избавь меня от этого.
- Ладно. Но учти - я предлагал.
- Еджи, - Сибиряк немного замялся. - А можно я у тебя кое-что спрошу?
- Валяй, - Еджи взял меню и пробежал по нему глазами, хоть в этом не было большой необходимости. Такие карты он знал наизусть.
- У тебя были другие мужчины… - Кен покраснел. - Ну… до Айи?
- Да, - коротко ответил Еджи, не поднимая взгляда. - И предупреждая твои будущие вопросы – женщин у меня было не меньше. Я - би. Или извращенец. Думай, как хочешь.
- Понятно, - протянул Кен, хотя у него оставалась еще пара вопросов.
- Что ты будешь пить? – спросил Еджи, вольно закидывая ногу на ногу.
- Не знаю. Лучше вообще не пить.
- Будет подозрительно, если мы ничего не закажем, - тихо ответил Балинез и отложил меню.
- Тогда выбери сам, - пожал плечами Кен. - Я в этом совсем не разбираюсь.
Еджи прикрыл на секунду глаза. Все это напоминало ему о прошлом. Бешеный ритм музыки за перегородкой. Жар. Сигаретный дым. Он, наверное, никогда не изменится. Ему нравятся такие места. Все здесь – словно огромная прелюдия к сексу. И в то же время все это теперь ему было словно чужим. Больше всего на свете Еджи хотел, чтобы сейчас Ран был рядом с ним. Чтобы он пришел и сел рядом, вырывая его из цепких пальцев прошлого в настоящее, где их было двое. Где было жаркое сплетение тел прошлой ночи. Жадные руки Рана, ласкающие его везде и словно вынимающие из него душу. Но Кен прав. Он улыбается всем. Он такой, какой есть и себя уже не переделать. Ран сказал «люди не меняются». Похоже, он чертовски хорошо знал, о чем говорил.
Вошел официант.
- Вы что-нибудь выбрали?
- Да, - Еджи понял, что снова улыбается. - Две «Лагуны», бутылку Чианти, лед и вот это.
Он ткнул пальцем в меню с закусками, не произнося вслух названия, по самой простой причине – он не мог прочесть его правильно.
- Это все? – молодой официант улыбнулся в ответ, что-то записывая в блокноте.
- Еще сигареты, - помедлив секунду, заказал Еджи, и снова ткнул пальцем в меню. – Милд Севен.
- Хорошо, - парень снова поклонился и вышел, задвинув за собой дверь.
- Еджи, - испуганный голос Кена привел его в чувство, - Еджи, твою мать, ты же не куришь!
- Мне хочется, - коротко сказал он и посмотрел вслед официанту. Забыл сказать, чтобы им не присылали девочек.
- С тобой все нормально? – Сибиряк наклонился к нему.
- Да. Да, - Еджи кивнул и улыбнулся уже своей нормальной улыбкой. - Все хорошо. Я просто хочу выкурить пару сигарет. Ты ведь ничего не расскажешь Рану?
Он заговорщицки подмигнул другу.
- Не скажу, - буркнул Кен. - Что ты заказал?
- Два коктейля. Слабоалкогольных. И бутылку вина. Думаю, коктейли выпьем, а бутылку, так для прикрытия, - он сладко потянулся. - И придется спуститься вниз хоть раз.
- Зачем? – нахмурился Сибиряк. Его туда совершенно не тянуло.
- Засветиться. Что мы танцевать приходили, выпить, развлечься.
- Понятно, - обреченно вздохнул Кен.
Через несколько минут принесли заказ. Еджи поймал официанта за руку.
- Постарайся, чтобы к нам не подсели девочки, - попросил он его, давая понять, каких именно девочек он имеет в виду. А про себя подумал:
«Не надо больше потаскух в этой комнате. Хватит и меня одного».
В глазах официанта промелькнуло удивление, потом он бросил беглый взгляд на Кена, который рассматривал только что принесенный коктейль на свет, и понимающе улыбнулся.
- Хорошо, - только и ответил он.
Вышел, снова оставив друзей наедине. Интересно, стоит сказать Кену, что их приняли за пару или нет.
- Вкусно, - констатирует Сибиряк, отпивая из своего бокала.
- Ага. Я знаю, - Еджи берет свой бокал. - Выпьем немного и пойдем на танцпол.
Кен скривился.
- Не умеешь танцевать?
- Умею. Не люблю просто.
- Почему? – Еджи приподнял бровь.
- Бесполезный расход энергии, - вздохнул Кен и сделал большой глоток.
Еджи засмеялся. Нет, это было действительно смешно!
- Что я такого сказал?
- Ты говоришь прямо как Ран, - признался Балинез, отсмеявшись. - Такие глупости и с таким серьезным лицом.
- Это не глупости.
- Глупости, - категорично отрезал Еджи. - Расход энергии не может быть бесполезным, если приносит удовольствие. Это как секс.
- У тебя всё, как секс, - Кен ополовинил свой бокал и поставил на столик.
- Возможно, - в отличие от Кена, Еджи тянул свой коктейль через соломинку. Лед стучал о края бокала. Алкоголь ему всегда нравился. Нравилось чувство свободы, которое он дарил. Люди не меняются, нэ?
- Айя совсем не пьет?
- Иногда, - и тут же поправляется. - Очень редко. И в отличие от тебя почти совсем не пьянеет. Ты разве сам не знаешь?
- Ты его знаешь лучше, - Кен заметно покраснел, то ли от алкоголя, то ли от смущения. - Он, в конце концов, твой…
- Мой парень, - подсказывает Еджи, пока тот подбирает приемлемое слово. - Тебя это смущает до сих пор?
- Нет. Уже нет. Ну, иногда…
- Иногда – это как понять?
- Иногда – это когда я слышу вас по ночам, - выпалил Кен и снова взял бокал, чтобы чем-то занять руки.
- А, это, - Еджи усмехается. - Неужели мы такие громкие?
- Да. Весьма, - Кен тоже поймал соломинку губами. - Вы оба.
- А мне кажется, что мы издаем весьма милые звуки. – Еджи, больше не сдерживаясь, засмеялся. - Особенно Ран.
- Ты хоть представляешь, какая слышимость в комнате Оми, если вас слышу даже я? – он хотел сказать вовсе не это. Он хотел спросить что-то совсем личное, почти похабное. Кто из них кого? По вчерашним звукам было трудно понять. Сначала срывающийся голос Айи все время повторяющий «Еджи! Еджи!», потом через какое-то время очень громкие и продолжительные стоны самого Балинеза, из которых вообще можно было разобрать только «Да!» и «Ран!». К чести Кена надо было сказать, что у него никогда не вставало на их стоны за стеной, даже если он себе прекрасно представлял, что именно там происходит. Это его смущало и все. Зато Оми проявлял к этому незавидный интерес. Как-то Кен застал его едва ли не прижавшегося ухом к стене. Хотя и за ним Кен ничего кроме интереса не наблюдал.
- А нам не жалко, - Еджи выглядел донельзя довольным, почти счастливым. - Слушайте на здоровье.
- Прошлой ночью…
- Что?
- Нет. Ничего, - он мотнул челкой.
- Тогда пошли танцевать. Объект скоро придет, - постановил Еджи, допивая свой бокал.
- Пошли, - с обреченностью приговоренного согласился Кен и тоже допил свой коктейль.
Танцпол ожил. Зажигалки успели покинуть его, и уступить место танцующей молодежи. Еджи улыбнулся шире. Музыка отзывалась в нем, заставляя кровь бежать быстрее. Кен скептически смотрел на все это с лестницы, пока Еджи не подхватил его за руку и не потащил за собой. Уже через секунду они оказались среди танцующих, и Кену поневоле пришлось начать двигаться. Ритм был завораживающий. Огни вычерчивали фигуры и тут же скрывали их. Все было словно нереальным. Очень быстро пришло вдохновение танца, которое Кен считал для себя давно и прочно забытым. Но стать немного проще рядом с Еджи, и только рядом с ним – было возможно. Блондин танцевал, чуть прикрыв глаза, скользил рукой, обтянутой узкой перчаткой, по обнаженному животу, каждое движение – страсть, переходящая в похоть. Он брал танцпол лучше любой зажигалки.
Кен поднял взгляд на зеркало. Как ни крути, но они отлично смотрятся. Это сумасшествие длилось минуты. Закончилась одна песня и началась другая. Потом третья. Выносливости Кена хватит надолго, а Еджи, похоже, мог продолжать двигаться под музыку вечно. Прошло еще две песни. На Еджи с интересом поглядывало уже пол зала. И Кен с запоздалым ужасом понял, что и на него самого тоже.
- Еджи, - Кен тронул друга за руку. - Давай отдохнем. Пошли к стойке.
- Я не устал.
- Не увлекайся, - Сибиряк нахмурился и потянул его за собой, окончательно выводя из танцевального транса.
Они подошли к стойке. Еджи тут же уселся на высокий стул, и что-то сказал бармену. Кен оперся локтями о стойку и тяжело выдохнул. Его волосы взмокли, а топ прилип к спине. Еджи не обладал капитальной выносливостью Сибиряка, но был словно рожден для таких занятий. Мокрые локоны падали на лицо. Топ и так едва прикрывавший грудь поднялся еще выше. Ткань была настолько тонкой, что сквозь нее были видны отвердевшие соски. Кен поморщился, представляя какое было бы сейчас выражение лица у Айи, и потянул топ друга вниз, одергивая предательскую ткань.
- А? Что? – не понял Еджи.
- Заголился тут, - усмехнулся Сибиряк. Тут перед ними бармен поставил два пузатых бокала. - Что это?
- Коктейль. Сказали фирменный, - Еджи придвинул к себе свой бокал. - Я такого еще нигде не видел.
- Ладно, давай выпьем, - обреченно согласился Кен, думая, что еще одна такая миссия с Еджи, и он сопьется. Пусть с ним в следующий раз идет Айя. Он единственный, кого Балинез слушает. Кен ему вроде как друг, но оказать на него какое-то давление он не мог. Либидо Еджи просто подавляло.
- Еджи! – легко выскользнув с танцпола, к ним спешил молодой парень. Тонкая фигура, алые волосы, фиалковые глаза, профессионально подведенные карандашом.
- Чика! – Балинез повернулся на стуле и радостно замахал ему рукой.
- Еджи! – парень подошел ближе и улыбнулся. – Мне вначале показалось, что я обознался. Но потом понял, что нет. Может кто-то еще и умеет так танцевать, но притягивать к себе столько взглядов – вряд ли.
Кен тряхнул головой, отгоняя наваждение. Парень был похож на Айю. Чуть стройнее, чуть улыбчивее, но очень похож. Сибиряк бросил быстрый взгляд на Еджи, который беззаботно смеялся.
- Это твой парень? – Чика стрельнул глазами на Кена. - Тот самый?
От его опытного взгляда не укрылось ничего, ни крепкая мускулатура парня, ни влажные каштановые пряди, ни тем более взгляд, который тот бросил на Еджи.
- Нет, Чика. Нет, - Балинез похлопал Кена по плечу. - Это мой друг.
- А как Айя?
От этого вопроса Кен выпал в легкий осадок, а Еджи смутился, что казалось вообще невозможно в принципе. Значит, он с кем-то все-таки говорит об Абиссинце. С кем-то, кто поймет его лучше. Кен ощутил укол обиды, а потом и совести. А чего он хотел? Он же сам не может говорить об этом, краснеет, запинается, как дурак.
- Хорошо, - сдержанно отвечает Еджи и опирается о плечо Кена. - Знакомьтесь. Кен, это Чика – мой старый… знакомый. Чика, это Кен мой друг и сослуживец.
- Подумать только, - Чика улыбнулся, и надо сказать, улыбка ему очень шла. - Ты еще и работаешь!
- Все работают, - Еджи поглядел на парня с какой-то неподдельной грустью. - Кто как может.
- Ладно. Не грусти, - Чика облокотился о стойку рядом с Кеном. - Я тебя почти полгода не видел. Ты выглядишь лучше. Гораздо лучше.
- Спасибо, - Балинез чуть прикрыл глаза, чтобы не видеть его.
Присутствие Чики подействовало на него как холодный душ. Ран. Его Ран. Где-то там сейчас. Черт! Чика выглядел так, словно косплеил Абиссинца. И если бы Еджи не был уверен в обратном, то подумал бы, что они знакомы.
- Почему ты так на меня смотришь, Кен-кун? – прямо спросил Чика, не выдержав долгого изучающего взгляда. Он еще не был уверен, нравится ли ему брюнет или нет. Тем более что тот пока не проронил ни слова. Но он выглядел сильным. И выносливым. Чике такой тип нравился определенно. Такой уж если обнимет, то не вырвешься. Да и не захочешь.
- Извини, - Кен смутился и отвернулся. - Ты очень похож на Айю.
- А Еджи говорил - только прической, - разочаровано протянул Чика и повернулся к Балинезу. - Соврал?
- Нет, - ответил за него Кен. - Просто такое впечатление вначале создается, а когда немного ближе посмотришь, то оно проходит. Твоя прическа, цвет волос и глаз.
- Это линзы, - признался Чика и замер на секунду, а потом продолжил таким же спокойным голосом. - Еджи, ты не говорил, что у твоего парня глаза такого цвета.
- Разве? – Еджи удивился. - К слову не пришлось. Выпьешь с нами?
- Конечно, - рассмеялся Чика. - Когда я отказывался?
- Тогда может, поднимемся к нам?
- Давай еще раз станцуем, - предложил Чика. - А потом пойдем. Вы на втором этаже или на третьем?
- Здесь есть третий этаж? – удивился Кен. - Я не заметил.
- Чика шутит, Кен, - Балинез осуждающе посмотрел на бывшего любовника. - На третьем этаже спальни. Такие номера для тех, кому особенно невмоготу.
- Ладно-ладно, - Чика расстегнул еще одну пуговицу на своей шелковой рубашке, полностью открывая грудь. - Идемте танцевать. Мне нравится эта песня. И я тысячу лет не видел, как ты, Еджи, танцуешь.
- Тогда надо дать тебе посмотреть, - Балинез допил свой бокал и поставил на стойку.
- Я не хочу больше, - Кен посмотрел вверх. - Я лучше поднимусь и посмотрю как там дела.
- Хорошо, - Сибиряк, наконец, поймал взгляд Еджи, предельно серьезный и немного горький. И мгновенно успокоился. Все будет в порядке. Ничего не поколеблет Еджи. Ни клуб, ни сигареты, ни ссора, ни этот парень из прошлого.
- Недолго только, - Кен повернулся и пошел к лестнице, оставив свой недопитый бокал на стойке.
Чика смотрел ему вслед. Облизнул пересохшие губы.
- Ееееджи, - задумчиво протянул он. - А скажи мне…
- Чика, прекрати, - одернул его Балинез. - Оставь Кена в покое.
- Но он мне нравится, - Чика по-собачьи наклонил голову на бок. - У него такая аппетитная задница и мышцы стальные. Почти как у тебя.
- Он не по этой части, - Еджи усмехнулся. - А тебе каждый столб нравится. Знаю я тебя.
- А твой парень? Он какой?
- Ох, - Еджи растерялся. Какой Ран? Совершенно сумасшедший. Он трахает Еджи так, словно уничтожает его. И сам разводит перед ним ноги, так, просто, и говорит «Иди ко мне». Его горячие губы целуют по утрам. Он - самое нежное, что знал Балинез в своей недолгой жизни.
На последней миссии они дрались спина к спине. Он - самое надежное, что знал Балинез в своей бессмысленной жизни.
Как он улыбается сестре в трубку, когда она звонит. Он - самое совершенное, что знал Балинез в своей пустой жизни. И, наверное, то, какой он бывал властной сволочью, ничтожно по сравнению со всем вышеперечисленным.
- Сложный вопрос, Еджи?
- Нет. Не сложный. Ран сумасшедший до совершенства. Просто мы сегодня немного повздорили из-за работы…
- Понятно, - задумчиво протянул Чика. - Ты говорил, что вы работаете вместе.
- Да, - Еджи тряхнул волосами. - Надоело. Пошли танцевать.
- Конечно.
Когда они поднялись, Кен уже выудил бутылку из ведра со льдом, заказал чистые бокалы. Еджи удовлетворенно все это оглядел, сел на диван и стал распаковывать пачку сигарет. Чика тут же занял стратегическую позицию между Кеном и Еджи. Разлил всем вина.
Балинез с мукой подумал, о том, что Айя, вернувшись усталым после миссии, скажет ему. Он больше даже не допускал в свое сознание мысли, что любимый не вернется. Эту мысль словно отрезало. Все будет хорошо. Еджи верил в Рана так сильно, словно в Бога.
- Ты постоянно хмуришься, - Чика подал ему бокал и с улыбкой смотрел, как тот неловко закуривает.
Еджи судорожно затянулся. Ядовитый дым потек в легкие. Облегчение от первой за полгода сигареты было слабым. Балинез поднял глаза на Кена и вопросительно посмотрел. Тот покачал головой. Объекта все еще нет. Может, он поступил глупо, пригласив Чику посидеть с ними, но он знал, что парень не был навязчив, и его всегда можно легко попросить уйти. А может тот и сам уйдет, когда поймет, что провести ночь ни с Еджи, ни с Кеном ему не светит. А пока он, словно тень из прошлого, ласкал взгляд и слух. Только думать о том, что скажет ему Айя по этому поводу, все равно не хотелось.
Еджи был благодарен Чике за то, что когда он сам зашел в тупик своих желаний и мыслей, тот вывел его, и практически толкнул в объятья Абиссинца. Если бы не их разговор тогда в баре, Еджи, может быть, никогда не признался бы Айе. И это чувство перегорело бы в нем. Возможно, не скоро, но перегорело бы.
- Кен-кун, - Чика оставил Еджи и принялся за Кена. - Вы работаете с Еджи? И чем занимаетесь?
-У нас цветочный магазин, - Еджи видел, как смутился Сибиряк при этих словах. Хотя за последнее время они все научились говорить о своем прикрытии почти с гордостью.
- Еджи, ты флорист? – удивленно повернулся к нему Чика.
- Да, - Балинез усмехнулся, затягиваясь. - А на кого похож?
- На стриптизера, - автоматически сказал Чика, но тут же спохватился. - Прости. Я имел в виду, что даже не знал, кем ты работаешь.
- Ничего, - Еджи пожал плечами. - Мы мало успевали поговорить.
- Да, уж, - Чика тихо засмеялся, видимо вспомнив что-то особенно интересное. - Дело прошлое.
- А ты? – спросил Кен, стараясь завязать нормальную беседу. - Кем ты работаешь?
- Я шлюха, Кен-кун, - парень улыбнулся. Ему нравилось шокировать окружающих. Еджи видел, как покраснел Сибиряк, не зная, что ответить. И решил отыграться за него.
- Чика, - он затушил сигарету в пепельнице. - Шлюха – не профессия. Это образ жизни. А профессия называется – проститутка.
- Хм, - парень изогнул свои безупречные губки в глумливой усмешке. - Как скажешь. Тебе виднее.
- Чика! – Еджи засмеялся. Теперь он уже мог над этим смеяться. Все это не имело к нему никакого отношения. Оно и раньше, когда было его настоящим – не причиняло дискомфорта его маленькому тщеславию. И уж тем более теперь, оставшись в прошлом, теперь, когда он принадлежал Рану, а Ран принадлежал ему.
Чика откинулся на спинку и посмотрел в потолок.
- Ты счастлив, Еджи? – тихо спросил он.
- Да, - Балинез ответил не задумываясь. Возможно, Айя далеко не идеален, но чувство, родившееся между ними, не хотело остывать. Оно горело между ними ровным пламенем безумия. Чтобы это понять, им надо было безобразно поссориться сегодня? Еджи не знал. Он скосил глаза на своего бывшего любовника, который раскинулся на диване, подняв лицо вверх, словно ловил невидимые капли дождя. Что за мысли были у него сейчас в голове, Еджи не взялся бы сказать. Он уважал право других на тайну мысли.
Кен посмотрел на них задумчиво и отхлебнул из своего бокала разом почти половину. Эту сторону Еджи он почти не знал. И не мог сказать, нравится она ему или нет. Немного развратно он выглядел всегда, но сегодня особенно. Он подходил этому месту, как перчатка к руке. Кен вздохнул. Чика поднял голову и с улыбкой посмотрел на него.
- Извини, Кен-кун. Тебе с нами скучно?
- Я сюда не веселиться пришел, - брякнул Сибиряк и тут же прикусил язык. Но Чика не обратил внимания на то, что он сболтнул лишнего. Или сделал вид, что не обратил.
- Какая приятная громкая музыка, - Чика сладко потянулся. - Я умею танцевать танец на коленях. Хочешь?
Кен от этого предложения поперхнулся дорогим вином и закашлялся.
- Ну что так сразу? – удивился Чика, заботливо хлопая его по спине. - Раз Еджи занят, то почему бы нам с тобой не развлечься?
Кен закашлялся сильнее. Еджи начал тихо смеяться.
- Извини, - наконец сумел выдавить Сибиряк. - Я не интересуюсь парнями. Мне больше нравятся девушки.
- Какие глупости! – Чика совершенно не обиделся. - Я понимаю, что это не тематический клуб, но и особых консерваторов я здесь не встречал.
- Чика! Ой, не могу больше смеяться, - утер слезу Еджи. - Оставь его. Он настоящий спортсмен. Наш образ жизни ему чужд.
- Жаль, - вздохнул Чика и поднялся на ноги. - Было бы весело.
- Вряд ли, - выдавил Кен.
Чика прошел до двери и отодвинул ее в сторону. В комнату сразу же ворвался шум зала. Музыка, голоса, суета. Еджи понял, что Чика глазами ищет кого-то внизу на танцполе.
- Останься с нами, - позвал Еджи. - Просто посиди недолго. Куда ты торопишься?
- Я видел там гайдзина, - Чика скользнул глазами по толпе. - Я бы хотел тебя, но раз нет, то хочу его.
Еджи хмыкнул. Он совсем недавно ничем от него не отличался. Так же приходил в клуб, искал партнера на ночь. Это было и целью и смыслом. Жизнь текла сквозь пальцы как вода. Сладкая истома тела наутро. Запах чужого одеколона на своих вещах. Жизнь без поцелуев и привязанностей.
Ран не пользовался парфюмом, что очень нравилось Еджи.
Балинез чувствовал, что жар затапливает тело. Не пьяный жар, но какой-то совсем другой. Мир дрожал вокруг него. Звуки становились нереально громкими, а краски непривычно яркими. Такое с ним уже бывало. Редко. Но бывало. Он вдруг подумал, что сейчас способен сделать глупость. Силуэт Чики напротив двери так болезненно напоминал ему об Айе, который сейчас так далеко от него. А Еджи хотелось, чтобы он был рядом и ласкал его, как только он умеет это делать. Все тело было как струна, и оно начинало дрожать в ответ на любой звук и прикосновение. Еджи мотнул головой, отгоняя наваждение. Нет, так не пойдет. Что-то странное происходит. Будет все-таки лучше, если Чика уйдет. Это не позволит Еджи сделать какую-нибудь глупость.
- О! Вон он! – Чика подался вперед. - Я нашел его. Рыженький. Какой симпатичный. Я пойду вниз, Еджи?
- Как хочешь, - Балинез закурил еще одну сигарету.
- Ну, тогда увидимся, - он махнул рукой ему и Сибиряку. - Пока, Кен-кун. Ты сам не знаешь, от чего отказываешься.
- Наверное. Извини, если что, - Еджи видел, как Сибиряк отчаянно краснеет в который раз за этот вечер.
- Не беспокойся, - Чика подмигнул им и закрыл дверь.
- Он похож на Айю, - сказал Кен через несколько минут.
- Неа, - с уверенностью ответил Балинез. - Не похож.
- Угу. Кому врем, не забываем? – Усмехнулся Кен. Он вдруг понял, что его совсем странно ведет. Неужели он так много выпил? Да, нет. Совсем не много. Чего ж его так разморило? Музыка отзывалась глухой вибрацией во всем теле.
- Странно, - Еджи потер ладонью лицо, и хитро прищурился сквозь пальцы. - Ты правда его не хотел?
- Твоего бывшего любовника? – Кен усмехнулся. - Нет.
- Он мне не то чтобы бывший любовник, - Еджи затянулся. Его рука с сигаретой чуть подрагивала. - Мы просто когда-то трахались. Не встречались.
- Понятно, - Сибиряк чувствовал, что уже может спросить, то, что собирался весь вечер - Ты его трахал?
- Да, - Еджи посмотрел на дверь каким-то совсем расфокусированым взглядом.
- А Айя трахает тебя? – Кен сам поразился тому, как легко смог это сказать.
- Да, - Еджи расплылся в блаженной улыбке. - Почти всегда он меня трахает.
- Почти всегда?
Все. Кен чувствовал, что крышу у него сносит. Он не мог говорить об этом с Еджи. Вибрация во всем теле усиливалась. И с языка слетали совершенно непристойные вопросы.
- Я тоже трахаю его, - Еджи затушил сигарету и как-то странно посмотрел на свои пальцы. - Он такой сладкий и доступный.
- Ахренеть, - Кен растеряно моргает. - Поверить не могу.
- Во что? – Еджи смеется. - В то, что он сладкий? Или что он доступный?
- В то, что он позволяет тебе его трахать.
- Разве это странно? Он же любит меня.
- В это мне тоже до сих пор не верится.
- Это, между прочим, обидно, - Еджи взъерошил волосы. - Разве меня не за что любить?
- Не знаю, - Кен окинул его ехидным взглядом. – Любить-то может и есть за что…
- Хочешь сказать, что не стал бы со мной спать? – Еджи погладил себя по голому животу. - Смотри, какой я сексуальный.
- Ну, да, - Кен уже откровенно смеялся. Все это казалось ему невероятно смешным. Кожа у Еджи была золотисто-смуглой. В своем коротком топе он действительно выглядел, как развязная шлюха. Но все это ему невероятно шло. И, наверное, привлекало женщин не меньше чем мужчин.
- Да ладно тебе, - Еджи придвинулся и взял Кена за запястье. - Неужели ты меня никогда не хотел?
Он стянул с него перчатку и положил его голую ладонь себе на живот.
Дрожь от прикосновения почти убила Кена. Он растеряно моргнул. Это было что-то странное. Он начал запоздало понимать, что странная дрожь, слишком яркие звуки и краски и мягкое головокружение – все это не просто так.
- Еджи, - Кен не задумываясь о том, что делает погладил друга по голому животу. - Что было в том коктейле, что мы выпили в баре?
- Не знаю, - Еджи, похоже, уже вообще не понимал, о чем разговор. - Я не спросил.
- Там был наркотик, - констатировал Кен очевидное. - Какая-то дрянь…
- Может быть, - Балинез снял свои перчатки. - Они здесь торгуют дурью. Но я ничего такого не просил у бармена.
- Ясное дело, - Кен убрал руку с его живота.
Еджи закинул ногу на ногу и снова растер лицо ладонью. Кен не понимал, о чем он думал, но его расфокусированный взгляд ему совершенно не нравился. И еще ему не нравилось, что друг рвался доказать ему свою сексуальность. И то, что он снял перчатки. Наверное, не стоило Чике уходить. С ним Балинез еще как-то держал себя в руках, а с Кеном этого можно было не делать. Но было одно большое «но». Даже если рядом с Еджи не было Айи, он все равно оставался с ним. А чувство, которое Кен испытывал к Абиссинцу, было похоже и на страх и на уважение одновременно. Оно возникло с первой минуты знакомства, и возможно именно оно послужило причиной той безобразной драки. Еджи был другом, равным, а Айя чуть больше чем они все. И Айя всегда оставался рядом с Еджи. Всегда с тех пор, как они начали встречаться.
- Кен? – Еджи тронул его за плечо, осторожно погладил пальцами. Дрожь от его пальцев отзывалась где-то глубоко в теле Кена. Это надо прекратить. Немедленно! Сейчас же! Он раздраженно стряхивает руку Еджи.
- Может, пойдем вниз? – предложил он.
- Не уверен, что сейчас смогу ходить. По крайней мере, ровно, - Еджи смеется и снова проводит пальцами по плечу Кена. Мир пульсирует, дрожит, извивается. Кожа Кена такая гладкая. Топ без рукавов не скрывает его сильные накачанные руки. И черное ему бесспорно идет. Настоящий белый охотник. Состоит из одних принципов.
- Еджи, - Сибиряк смотрит ему в глаза. - Ты понимаешь, кто перед тобой?
- Вполне, - Еджи чуть наклоняется вперед. Мир пульсировал. Воздух был жарким и вязким. – Я, правда, чувствую себя немного странно.
- Ты полностью обдолбанный, - высказался Кен и уже тише добавил. - И я тоже…
- И что? – Балинез убрал длинную прядь за ухо. - Мы не можем уйти.
- Отодвинься, - Сибиряк решительно уперся ладонью ему в грудь. - Что бы это ни было, действие наркотика не может длиться долго.
- Хорошо, - Еджи посмотрел на его руку. - Мы подождем. Зато теперь ты можешь спросить у меня все, что так долго собирался. Если, конечно, на утро вспомнишь ответы.
Сибиряк отдернул руку. Весь мир бился в агонии. Воздуха не хватало катастрофически. В том месте, где пальцы Еджи гладили его плечо, растекался жидкий огонь. Он катился огненным комом, рвал из легких воздух.
- Отлично! - Кен откинулся на спинку дивана. - Ты хочешь, чтобы я спросил тебя об Айе?
- Ты сам этого хочешь. Я вижу, как у тебя чешется язык, но твоя скромность в этих вопросах просто убивает, - Еджи развязно засмеялся. В его глазах плясали невероятные бешеные огоньки.
- Кто из вас признался первым? – Кен решил плыть по течению, иначе этот огонь сомнет его.
- Сложный вопрос, - Еджи закусил губу. - Это я признался ему.
- Почему сложный?
- Я сказал ему, что хочу его. За что, естественно, получил по морде. А когда меня ранило, тогда, зимой, я сказал ему, что люблю его. И все. Когда очнулся, он уже был моим.
- Капкан из слов, - хмыкнул Кен, разглядывая друга. Да, пожалуй, он понимал Айю. Еджи хотелось. Его хотелось пробовать, пить, ласкать. Черт! О чем он думает!
- Я почти не помню своего признания, - Еджи смотрел на него, не моргая, а слова слетали с его губ легко и невесомо, оплетали Кена. - Смешно, да? Ран казался таким недоступным, но попался в самый простой в мире капкан из слов о любви.
- Он бы не поверил в слова, - хмыкнул Сибиряк. - Он поверил в тебя.
- Знаю. И все равно чувствую себя подлецом.
- Почему?
- Потому что украл его у всех. Сделал только своим. И ничего не предпринял, чтобы этого заслужить.
- Он не ангел, Еджи.
- Я знаю. Ран любит меня, хотя я и жил как шлюха последние несколько лет.
- Почему ты зовешь его «Ран»?
- Не знаю, - казалось, Еджи растерялся от этого вопроса. - Я просил его об этом. Мне это кажется естественным. Ведь это его имя. Айя – это его сестра. Не хочу думать о ней, когда я с ним.
- Ты сам не понимаешь?
- Ему идет.
- И ты ни разу не оговорился? Не назвал его Айей?
- Нет. Ни разу.
- Даже в постели?
- Тем более в постели. Когда его член во мне – тяжело звать его женским именем.
- Тебе нравится?
- Когда его член во мне? – Еджи усмехается. - О, да. Мне нравится. Пусть я чертов извращенец, но мне это нравится. Мне и раньше это нравилось. Я ведь говорил – он не первый мой мужчина.
- Я думал раньше ты был сверху. Как с Чикой.
- Нет. Мне нравится и брать, и давать. Ран об этом знает.
- И позволяет тебе трахать себя?
- Поверь – ему это тоже нравится. Иначе он бы не стонал так сладко.
- Верю. Оми говорил, что вы делаете это практически каждую ночь.
- Да. Бывает даже не единожды за ночь. У него нет с этим проблем. Темперамент у него бешеный. Он может трахать меня несколько раз, даже не вынимая.
- А по нему и не скажешь.
- У него несколько лет не было секса. Он наверстывает упущенное. А я и раньше почти каждый день…
- И он знает обо всех твоих бывших?
- Знает. Он даже однажды назвал меня потаскухой. Просто когда я с ним – реальность словно меняется. Нет ни прошлого. Ни будущего. Только он.
- Я однажды видел, когда вы не закрыли дверь…
- Что ты видел?
- Как он стоял на коленях у твоих ног и отсасывал тебе.
- Это нормально. Когда он берет у меня в рот, я чувствую, словно он подчиняет меня себе. Доказывает, что я принадлежу ему.
- Вы целуетесь по утрам на кухне, когда думаете, что мы с Оми еще спим.
- Вы видели?
- Много раз.
- Смешно. Только ему не говори, а то он лишит меня утренних поцелуев.
Кен уставился на губы Еджи помимо своей воли. Ему начало казаться, что этот похабный разговор никогда не закончится.
- Хочешь меня поцеловать? – спросил Еджи и, не дожидаясь ответа, потянулся к нему.
Еще ровно полминуты Кен понимал, что он делает и чего делать не следует. А потом Еджи обжег его своим дыханием и впился в губы, обрывая любые слова.
У губ Еджи был вкус сигаретного дыма и похоти. Жадный горячий рот. Кен сам не понял, как запустил пальцы в длинные растрепанные волосы друга, притягивая его ближе, целуя, жадно ловя дрожь в его теле и делясь своей.
Балинез, похоже, сошел с ума окончательно. Он подался вперед и через минуту уже полностью сидел у Кена на коленях. Не разрывая при этом поцелуя. Кен одурел от этих новых ощущений. От сладкого властного языка между своими губами. От горячего, слишком тяжелого тела, которое прижималось к нему. Еджи обхватил его руками и теперь гладил его плечи. Жидкий огонь от прикосновений хлынул вниз.
Сибиряк застонал и прижал к себе Еджи, чувствуя, как он дрожит у него под руками. Стал гладить его спину. Он не представлял, что можно еще сделать. У него никогда не было мужчин. Но Еджи было мало, он терся об него всем телом. И Кен почувствовал, что член у блондина стоит так, что упирается в его живот при каждом движении. Странное ощущение. Непривычное. Но захватывающее. Кровь зашумела в ушах. Словно во сне Сибиряк потянулся к поясу его брюк, расстегнул верхнюю пуговицу. Еджи откинулся чуть назад, отрываясь от его губ, и через секунду Кен понял, что он стаскивает с себя обувь. Чтобы снять штаны и дать ему доступ ко всему остальному. На секунду Кен понял, что они делают.
- Еджи, подожди, - заговорил он сбивчиво и тихо. - Еджи, не надо. Хватит. Слышишь?
- К черту, Ран! - Балинез избавился от обуви и снова впился в его губы, целуя, покусывая. Запустил ладони ему под топ, задирая его вверх. Кен выгнулся навстречу этим ласкающим рукам. Реальность дрожала от соприкосновения их тел и плыла, унося остатки размышлений. Кен попытался поймать одну-единственную важную мысль. Как он его назвал? Но Еджи расстегнул на нем брюки и запустил в них руку, обхватывая пальцами горячий, уже стоящий член. Это смыло остатки размышлений. Заставило Кена снова выгнуться от удовольствия, откидываясь на спинку дивана.
- Сейчас, - Еджи облизнул губы. Глаза у него были уже не зеленые. Зрачок затопил радужку. Он наклонился вправо и чем-то щелкнул на подлокотнике. Кен охнул, когда спинка дивана пошла вниз.
Уже через минуту он лежал на спине, придавленный сверху тяжелым телом Еджи. Диван разложился полностью, превратившись просто в какой-то траходром.
- Нравится? – Еджи наклонился над ним, сверкнув безумными глазами.
Кен, не говоря ни слова, расстегнул ширинку его брюк и вцепился в ремень. Еджи помог ему стащить с себя брюки вместе с бельем и бросил их куда-то на пол. И снова – поцелуи, переходящие в укусы, и бесстыжие пальцы блондина, обыскивающие его тело. И снова нет ничего. Есть только дрожь и бешеный стук сердца. Еджи разводит свои обнаженные ноги и встает на четвереньки, нависая над Кеном. Сибиряк тянется к нему, жадно проводит руками по почти полностью обнаженному телу над собой, спускается рукой ниже. Он никогда этого не делал, но сейчас он способен на все что угодно. Член Еджи горячий и чуть влажный на кончике. Ощущение, что он касается рукой чужого и так похожего на его собственный, сбивает дыхание. Кен поспешно выпускает его, но лишь для того, чтобы окончательно расстегнуть на себе штаны и чуть приспустить их, высвободить свой собственный член. Господи! Сибиряк чувствует, что возбуждение хлещет из него. Он хочет взять Еджи прямо сейчас. Но друг снова наклоняется к нему и целует. Да сколько же можно! Кен обнимает его за талию и сам садится. Еджи сжимает его бедра коленями, а руками снова скользит по плечам, рисуя на коже какие-то непонятные рисунки. Кен утыкается лицом ему в грудь, вдыхает пьяный дурманящий аромат, прикусывает вызывающе торчащий сосок прямо через тонкую ткань. Еджи стонет, почти вскрикивает.
- Иди сюда, - хрипло говорит Кен, опуская руки на задницу друга, и тянет его на себя.
Глаза Еджи удивленно распахиваются, но он послушно опускается. Кен понимает, что делает что-то неправильно, но не понимает - что именно, пока не становится слишком поздно. Он легко касается пальцами анального отверстия Еджи и направляет себя внутрь.
Туго. Как туго он входит в него. Кен надавливает на его бедра сильнее, пытаясь войти полностью. Еджи выгибается у него в руках. Ни стона. Ни звука. Сибиряк запоздало понимает, что причиняет ему боль. Еджи запрокидывает голову и до боли сжимает его плечи. Никогда ничто так плотно не обхватывало член Кена. Горячо. Невыносимо приятно. Ему хочется начать двигаться, но Еджи сверху и Кену приходится обнять его руками и потянуть чуть вверх, а потом обратно вниз, насаживая на себя полностью. И Балинез наконец стонет. Надрывно, словно умирает.
- Ран, - он выгибается в руках дугой. - Ран… больно…
Кен тянется к его губам. Целует. Принуждая замолчать. И снова заставляет его двигаться. Внутри Еджи раскаленный жар. Тесно. Совсем не как с женщиной. Ощущения необычные, но очень приятные. И Еджи такой тугой, несмотря на то, что с ним делал Айя. Все еще очень тугой. Неужели Абиссинец каждый раз причиняет ему такую боль? Кен думает, что все это слишком, и так продолжаться больше не может. Сводящая с ума теснота тела Еджи, почти не дает двигаться в нем. Балинез зажимает себе рот рукой, чтобы не кричать в голос. Всего этого Кен не может выносить. Он тянет друга вверх.
- Это невозможно…
- Ран! – Еджи вцепляется в его руки и не дает разорвать связь между ними, сам приподнимается и опускается на его члене. - Ран, трахни меня… Так как ты этого хочешь…
Еджи снова запрокидывает голову, чтобы он не видел боль в его глазах и продолжает двигаться. Сильно и настойчиво вбирая член в свое тело. Движения становятся более быстрыми, судорожными. Кен чувствует, что входить становится легче. Еджи стонет, но не дает оттолкнуть себя. Кену приходится снова обнять его, и позволить опускаться на себя так быстро, как ему хотелось. Еджи бьется, словно в агонии, и Кен не может понять - больно ли ему, хорошо ли, но начинает бессознательно приподнимать бедра навстречу каждому толчку.
- Ран! – Еджи кусает губы. - Ран! Ран! Ран!
Он мотает головой. Хлещет волосами Кена по лицу. И Сибиряк понимает, что не выдержит больше ни секунды дольше. Он судорожно дергает Еджи на себя и целует, чувствуя, как член покидает узкое желанное тело. И это последнее скользкое движение вызывает спазм в животе. И дрожь во всем теле. Еджи стоит над его членом на коленях, уткнувшись ему в плечо лбом. Кен брызгает спермой ему между ног, и слышит короткий стон в ответ. Оргазм проходит дрожью по всему телу. Вибрируют даже кончики пальцев. И он длится долго. Так долго, как никогда этого с ним не было. Кен падает на спину, разжимая объятья и лишая Еджи опоры. Балинез чуть покачнулся, но устоял в прежнем положении – сжимая коленями его бедра. Волосы падают ему на лицо, и Кен ничего не может видеть, только, как он дрожит. Его член напряжен до предела. Как во сне, Кен тянется к нему. Обхватывает ладонью. Начинает ласкать.
- Ран, - сдавленный всхлип. - Ран, пожалуйста…
- Сейчас, - шепчет Кен, сжимая его.
Ласкать его рукой тоже невероятно приятно. Это словно продолжение оргазма. Еджи стонет и выгибается.
- Еще, Ран. Сильнее!
Кен гладит большим пальцем влажную головку члена и от этого движения Еджи падает вперед, обнимая его за плечи, и кончает ему в руку. Его сперма вязкая и горячая. Кен не чувствует отвращения. Скорее наоборот. Бешеная пульсация сменилась приятной дрожью. Мир угасал, вместе с яркими красками и безумными звуками.
) Просто чтобы оно было здесь )Фик датируется четвертым января 2009-го года
)Название: Верность
Автор: Chisako
Бета: Violent Violet
Альфа: Yuko
Фандом: WK
Пэйринг: Айя/Ёджи, Кен/Ёджи
Рейтинг: NC-17
Жанр: Оптимистичный agnst.
Статус: Закончен.
Disclaimer: Слава Богу, не мое.
Размещение: С разрешения автора.
Предупреждение: Насилие чуть-чуть
(Примечания: ООС, AU
Саммари: Сиквел к фанфику "Любовь похожая на смерть".
Глава Раз
Где бы ты и с кем бы ты,
Был бы не был, знает небо,
Между нами не остыло,
Тиной не затянется.
Без тебя я как в пустыне
Днем жара, ночами иней,
Роль твою в моей картине
Невозможно отрицать.
Кто теперь кого главнее
Не считается,
Что теперь тебе еще рассказать.
Мне казалось, это только нас двоих касается.
Посмотри в мои глаза.
Нам нельзя, нельзя назад
Не знаю, как дальше
Но без боли, без фальши
Стать капельку проще
Вслепую на ощупь.
(с. Бумбокс и Надин)
читать дальше- Ран! – голос Еджи сорвался почти на крик. - Ну, какого хрена?
- Прекрати орать, - Абиссинец был непоколебим. – Сбавь громкость.
- Ты меня не слушаешь.
- Совершенно не слушаю, - согласился Айя и скрестил руки на груди, уходя в глухую оборону.
- Почему Оми?
- Потому что он разбирается в компьютерах, - Айя прикрыл глаза. Этот разговор был для него слишком утомительным.
- Я не согласен. Там нужен еще один боец…
- И отправить Кена одного в клуб ловить наркодилера? Весьма умно.
- Ран!
- Мы будем делать так, как я сказал, - процедил Абиссинец сквозь зубы. - Пока я - командир Вайс, а не ты.
- Если тебя убьют?
- Значит, убьют, - холодно отрезал Айя и решительно пошел к выходу.
- Начальник, твою мать! – крикнул ему вслед Еджи и рухнул на диван.
Вот сейчас Айя уедет на миссию. Уедет вместе с Оми. Миссия не самая легкая. А если не вернется? Еджи понимал, что становится параноиком и слишком уж трясется над своим любовником. Хотя почему это слишком? Когда им последний раз давали две миссии одновременно? Можно сказать, что никогда. Черт! Ну, неужели этот проклятый наркодилер не мог пожить на этом свете еще пару дней. Они бы закончили одну миссию, и взялись за него. Все вместе. И им не пришлось бы разделяться. И его Ран не уезжал бы сейчас на миссию один. Ведь Оми будет занят компьютерами. Какое из него прикрытие? И они не поругались бы сейчас. Поругались впервые с тех пор, как стали любовниками. И эти замашки командира у Рана проявлялись в такие моменты острее. Это просто бесило Еджи. Хреново, когда твой любимый одновременно и твой командир. И спорить с ним нельзя, и не спорить невозможно. Еджи всего сводило судорогой от беспокойства, от того, каким холодным был Айя, от того, что он ненавидел его таким. Балинез понимал, что отчасти был неправ, что у них нет иного выбора, но неужели у Айи не нашлось для него других слов, кроме как напомнить, что он командир, а Еджи тут так, на побегушках. Уверен, Айя волновался не меньше. Это Еджи понял это еще вчера. Они занимались этим всю ночь. Айя обнимал его так крепко и как-то судорожно. Он любил его, но сегодня все равно вел себя как законченный ублюдок. Начальничек. Еджи зло фыркнул.
- Етан, - Оми заглянул в подвал. - Кто тут кричал?
- Я, - буркнул Еджи.
- На Айю? – удивился малыш.
- Да.
- Это бесперспективно, - Бомбеец встал рядом с Балинезом, который выглядел как нахохлившийся воробей. - Айя не понимает, когда начинают говорить громко. У него словно что-то отключается. Ты не знал?
- Теперь знаю, - сквозь зубы процедил Еджи.
- Вы поссорились?
- Не лезь, Оми, - неожиданно резко сказал блондин. - Мы сами разберемся. Его просто иногда заносит.
- Тебя тоже, - фыркнул малыш. - Мы сейчас уезжаем. Ты не станешь его… нас провожать?
- Нет. Пусть катится. Камикадзе хренов.
- Зачем ты так? – поморщился Оми. - Не говори того, в чем потом будешь раскаиваться. И не делай…
- Я всю жизнь только этим и занят - делаю, а потом раскаиваюсь.
- Ты просто зол. Вам надо обоим остыть.
- Знаю, - вздохнул Еджи. - Езжайте. И последи там за ним. Я хочу, чтобы он дожил до того момента, как мы оба остынем.
- Хорошо, что в твоей голове осталась хоть одна светлая мысль.
- Ну, спасибо.
- Вам с Кеном тоже надо собираться. Не думаю, что вам будет легче, чем нам, даже с учетом того, что вам не придется ехать в Кураидзаву.
- Я готов.
- Не похоже на то.
- Оми!
- Ладно-ладно. Ухожу, - малыш махнул на него рукой. - Пойду, переговорю с Кеном.
- Угу, - Еджи скрестил руки на груди. Потом понял, что неосознанно копирует защитный жест Айи, и чертыхнулся, вскакивая на ноги.
Его невыносимо раздражало любое упоминание о красноволосом. Потому что Айя был прав и не прав одновременно. И Еджи ничего не мог с этим поделать. Он решительно пошел к лестнице. Они пойдут с Кеном в чертов клуб и покрошат этого наркодиллера в мелкую лапшу.
Балинез быстрым шагом пересек гостиную и стал подниматься по лестнице. Айя спускался навстречу. Еджи сжал зубы до хруста, чтобы пройти мимо, не взглянув на него. Айя распространял вокруг себя жаркий сладкий запах. Или это у Еджи просто так обострилось восприятие. За месяцы, проведенные вместе, он привык к его запаху, прикосновениям, взгляду. Он стал чувствительным ко всему этому. И, черт возьми, Айя это прекрасно знал! Это злило. То, как сильно его тянуло к Абиссинцу, было просто невероятно. Чертов Айя! Чертов любимый Абиссинец! Дойдя до верха лестницы, он не сдержался и обернулся. Айя тоже обернулся, стоя на последней ступеньке. Их глаза встретились. Еджи прикипел к нему взглядом:
«Черт! Я тебя ненавижу! Только береги себя. Вернись живым, ублюдок».
Айя опускает ресницы:
«Какой же ты кретин, любимый».
И они так же молча расходятся.
Еджи кусая губы, выходит в коридор.
- Ты понял меня, Кен? – Оми покачивается с пятки на носок, стоя на пороге комнаты Сибиряка.
- Да, Оми, - голос Кена какой-то потерянный.
- Точно понял?
- Да понял! Отвяжись!
- Я тебя предупредил.
- Что ты его пытаешь, малыш? – Еджи хлопнул его по плечу.
- Все. Все. Ухожу. Айя меня уже ждет.
Бомбеец еще раз глянул на Еджи и с вздохом поспешил вниз. Ему хотелось что-то сделать для этих двух упрямых идиотов. Но самое большее, что он мог – поговорить с Айей в машине по пути на миссию. Может, удастся убедить хотя бы его. Первая ссора – это всегда болезненно. Но это надо пережить.
- Кен? – Еджи заглянул в комнату Сибиряка. - Чего он к тебе прицепился?
- Ерунду какую-то несет. Про то чтобы мы были осторожны, - Кен держит в руках багнаки и выглядит растерянным.
- Думаешь куда бы их засунуть? – усмехнулся Балинез.
- Ага. Ничего в голову не идет.
- В чем ты пойдешь? – ухмылка Еджи стала шире.
- Не знаю еще, - Кен бросил оружие на кровать и нахмурился. - А что?
- Я могу одолжить тебе пару своих вещей.
- Твоих? – Кен с сомнением на него посмотрел. - Во-первых, они на меня не налезут. Во-вторых, я буду в них нелепо смотреться.
- Вообще-то в тот клуб, куда мы идем, далеко не всех пускают. Ни в чем из своих вещей ты туда пойти не можешь. Поэтому тут у тебя просто нет выбора. Я найду что-нибудь, что на тебя налезет. И вообще приведу тебя в клубный вид.
- Звучит пугающе, - пробормотал Кен, уже понимая, что с этим ничего не поделаешь.
- Конечно, - Еджи улыбнулся и уплыл в свою комнату.
Кен задумчиво посмотрел ему вслед. Он уже отвык от такого Еджи. Что-то с ним сегодня было не так. В улыбке, в походке, в жестах, в интонации. Он выглядел так, словно был зол. Но злился он всегда по-своему. Становился ехидным и насмешливым, курил прямо в доме. Ах, да! Кен мотнул головой. Еджи ведь уже полгода не курит.
Еджи заканчивал одеваться. Облегающие брюки, топ, настолько короткий, что едва ли выглядит приличным. Для миссии Еджи достал свои самые вызывающие тряпки. Кого он хотел этим позлить? Айю, которого здесь не было? Он все равно этого не увидит. Или сделать больно самому себе? Мысли Еджи были далеко. Они, как и всегда, пребывали с Айей. А сам он остался здесь. Они одеваются с Кеном в клуб. А мыслями там, с Абиссинцем в машине. Он знает, что сейчас Айя сжимает пальцы на руле, и смотрит на дорогу невидящим взглядом. В душе Еджи злость на любимого мешалась с беспокойством за него. И этот коктейль он не мог вынести. Они никогда не ругались прежде. Слишком новый для Балинеза опыт все-таки не был приятным. Они когда-то часто цапались с Аской. В основном из-за работы. И быстро мирились. Как начать мириться с Айей, Балинез не представлял, но был уверен, что они и с этим справятся. А пока он оденет свои самые модные шмотки и пойдет в клуб… то есть на миссию.
- Еджи, - Кен появился в дверях красный от смущения и гнева. - Я выгляжу в твоих вещах как шлюха!
- Да что ты говоришь! – вскинул голову Балинез. Кен был одет в облегающие кожаные брюки и топ без рукавов. Все было черным. Еджи вообще нравился этот цвет. В некотором роде он понимал, что Кен имел в виду. Загорелые плечи, волосы, взбитые в художественный беспорядок с помощью серебристого геля.
- На тебе все это смотрится нормально, а на мне - как на корове седло.
- Ты выглядишь хорошо, - сдержанно сказал Еджи, усмехаясь. – Зато теперь тебя пустят в клуб.
- И на том спасибо.
- У тебя есть что-нибудь на каблуках?
- Ну, нет! – Кен покраснел еще сильнее. - Я и так выгляжу как… как…
- Ладно. Скажи это, - махнул на него рукой Еджи, доставая из шкафа пару сапог со шнуровкой, на широкой подошве и с массивным, но высоким каблуком.
- Проехали, - Кен отвернулся.
- Ты хотел сказать, как гей. Правда? – Еджи посмотрел на друга долгим изучающим взглядом. - Скажи. Я не обижусь.
- Раньше бы обиделся.
- То было раньше.
- У тебя и раньше видок был еще тот, - прыснул Кен. - Айя на тебя благотворно влияет.
- А вот сейчас обижусь, - предупредил Еджи. - Я закончил одеваться. Ты готов?
- Да, - вздохнул Сибиряк. – Пошли, что ли?
- Ага.
Они спустились вниз. Кен надел ботинки, а Еджи зашнуровал на себе свои модные сапоги.
Начало сентября в этом году выдалось жарким. Солнце уже село, но отблески заката догорали на западе. Еджи сел за руль, но воткнуть ключ ему удалось только со второй попытки. До этого момента он сам не осознавал, как его трясет.
- Еджи, успокойся, - посоветовал Кен, усаживаясь рядом. - Ты ничего не можешь сделать.
- Знаю. И Ран мне об этом прямо сказал.
- И вы из-за этого поругались?
- Оми настучал?
- Ага.
- Мы не то чтобы поругались. Просто немного поспорили. И он повел себя как… как… как командир.
- Он и есть командир, - Кен приподнял бровь, повернувшись к Еджи в пол оборота. - Ты разве раньше не знал?
- Теперь знаю, - Еджи открыл окно и пристегнул ремень безопасности.
- Еджи, - с опаской протянул Кен. - Ты ведь не собираешься делать никаких глупостей в клубе только из-за ссоры с Айей?
- Нет, - Еджи поморщился. - Я разве похож на идиота?
- Похож, - серьезно кивнул Сибиряк и тоже пристегнулся.
- Я люблю его, даже если он ведет себя как скотина.
- Хорошо, - вздохнул Кен облегченно. - Мне уже начало казаться… Ты так оделся.
- Я так оделся, чтобы нас пустили в клуб, - он сам в это не верил. - Не все, что я делаю, имеет отношение к Рану.
- Да ну, - усмехнулся Кен.
- Кеееен, - Балинез положил руки на руль и повернулся к другу. - Не действуй мне на нервы. Я и так на взводе. Не трогай Рана. Мне плохо от одной мысли, что он там один. А я здесь. Ты прекрасно знаешь, что за миссия досталась им. Я бы с удовольствием поменялся с ним местами. Но он выбрал себя. Хотя ведь мог выбрать меня для этой миссии. И все что я ему говорил, пропустил мимо ушей и смотрел на меня как на пустое место. Единственное что смог сказать, что он командир, а я никто. Это бесит. Он наплевал на все мое беспокойство, на меня. Он все равно делает так, как хочет. Это бесит! Просто бесит!
Он повысил голос, так что почти кричал. Ударил руками по рулю.
- Еджи, послушай, - Кен положил ему ладонь на локоть. - А что, ты думаешь, он должен был тебе сказать? Попробуй понять… Я знаю Айю. Он волновался о тебе не меньше, чем ты о нем. И он не мог послать тебя. Это сильнее него.
- Я знаю, Кен, - Еджи выдохнул сквозь стиснутые зубы. – Но у него хотя бы был выбор. А у меня его не было.
- Это не причина злиться.
- Для тебя, возможно, – нет, - Еджи вздохнул и благодарно взглянул на друга. - Извини, что вываливаю это на тебя. Ты не обязан все это выслушивать.
- Знаю. Ты никогда не говоришь со мной об Айе.
- Я еще хочу жить, - нервно усмехнулся Еджи.
- Не говори ерунды, - Сибиряк поморщился. - Можно подумать он тебя убьет, если ты со мной поговоришь.
- Он и так ревнует меня к тебе, - сказав это, Еджи вжал педаль газа и они съехали с парковки перед домом.
Кен от такого заявления потерял дар речи. И что он должен был сказать? Убеждать Еджи, что у них ничего нет? Так он и сам это знает. Бежать с таким же заявлением к Айе? Тоже весьма глупо. Он как-то нелепо потерялся между ними. Он просто хотел, чтобы все было как раньше. Хотел, чтобы его друзья оставались его друзьями вне зависимости спят они друг с другом или нет.
- Он же это не серьезно? – наконец смог спросить он.
- Нет, наверное, - пожал плечами Еджи. - Он не верит, что я могу ему изменить. Тем более с тобой. Особенно с тобой.
- Ну, слава богу, - Кен выдохнул.
- Он ревнует к вниманию, что я уделяю тебе.
- Я бы тебя вообще к каждому столбу ревновал, - неожиданно признался Сибиряк.
Еджи повернулся и удивленно на него посмотрел.
- Смотри на дорогу.
- С чего это ты решил поставить себя на место Рана?
- Просто подумалось вдруг, - Кен смутился и уставился в окно, разглядывая огни вывесок. - Ты же выглядишь так…
- Как шлюха? – подсказал Еджи с неожиданной болью в голосе.
- Нет, я не это имел в виду, - Кен замахал рукой. - Немного развратно, я бы сказал. Но как может мужчина выглядеть шлюхой?
- Может, как оказывается.
До парковки у клуба они молчали.
Еджи выдернул ключи и вышел из машины.
- Надеюсь, его не придется ждать всю ночь, - вслух подумал Кен.
- Не любишь клубы? – усмехнулся Еджи.
- Если бы любил – я бы в них ходил, - логика была железной – не поспоришь.
- Тебе понравится. Можно и нам иногда получить от миссии какое-то удовольствие.
- Как-то не своевременно.
- Более чем своевременно. Мы должны будем слиться с толпой. А для этого придется развлекаться, или делать вид, что развлекаемся.
- Тогда уж лучше первое, – со вздохом признался Кен.
Они вошли в клуб без особых проблем. Они выглядели привлекательными, и главное - богатыми, что немаловажно для клуба такого уровня. Оружие на них не смог бы заметить даже самый придирчивый взгляд. Часы Еджи – сами по себе уникальны. Кену было сложнее. Ему пришлось сменить оружие. Ножи были спрятаны в поясе брюк. Единственное что могло их выдать – это перчатки. Еджи всегда работал в перчатках, иначе давно бы остался без пальцев. Он одолжил Кену пару, так как у него не было своих.
Зал был полупустым. Они приехали очень рано. Столик, который они заказали, был на втором этаже. Можно даже сказать, что это была отдельная комната. Еджи ненавидел такие отдельные кабинетики. Ему было комфортнее за стойкой, рядом с танцполом. Но их цель должна была прийти в соседний кабинет. И они будут его ждать.
Кен вошел, оглядываясь с осторожностью. Провел рукой по стенке. Она была очень тонкой. Прекрасная слышимость. Музыка была очень громкой. С первого этажа пахло сигаретным дымом. К ним зашел официант. Поставил на низкий стеклянный столик пепельницу, и положил рядом коктейльную карту.
- Вам что-нибудь нужно? – спросил он мягким голосом.
Еджи улыбнулся парню.
- Нет. Ничего. Спасибо. Мы немного подумаем и сделаем заказ.
- Хорошо, - кивнул официант и, прижав поднос к груди, коротко поклонился.
Когда он вышел, Кен посмотрел на друга с подозрением. Еджи упал на диван, обтянутый мягкой кожей, закинул локти на спинку и посмотрел в потолок.
- Еджи, - сказал он, наконец. - Ты, что всем так улыбаешься?
- Ээээ… да, - блондин немного растерялся.
- И… И как Айя реагирует? – Кеном овладело внезапное заикание.
- Сердится, - пожал плечами Еджи. - А что?
- Не удивительно, - тяжелый вздох. Кен почесал в затылке и молча сел рядом.
- Ты что имел в виду? – все-таки не выдержал Балинез.
- Ты мне так никогда не улыбаешься, - Кену очень хотелось, чтобы его друг понял, что он хочет сказать. И, похоже, он своего добился.
-Тебе, - протянул Еджи и задумался. – Может, ты и прав. Я видимо как-то не так начинаю общение. Смотрю не так. Словно я… заигрываю, да?
Кен закивал.
- Не замечал, - Балинез дернул бровью, но потом снова улыбнулся. - Хочешь, я и тебе так же улыбнусь?
- Нет уж! – Кен облегченно засмеялся. - Избавь меня от этого.
- Ладно. Но учти - я предлагал.
- Еджи, - Сибиряк немного замялся. - А можно я у тебя кое-что спрошу?
- Валяй, - Еджи взял меню и пробежал по нему глазами, хоть в этом не было большой необходимости. Такие карты он знал наизусть.
- У тебя были другие мужчины… - Кен покраснел. - Ну… до Айи?
- Да, - коротко ответил Еджи, не поднимая взгляда. - И предупреждая твои будущие вопросы – женщин у меня было не меньше. Я - би. Или извращенец. Думай, как хочешь.
- Понятно, - протянул Кен, хотя у него оставалась еще пара вопросов.
- Что ты будешь пить? – спросил Еджи, вольно закидывая ногу на ногу.
- Не знаю. Лучше вообще не пить.
- Будет подозрительно, если мы ничего не закажем, - тихо ответил Балинез и отложил меню.
- Тогда выбери сам, - пожал плечами Кен. - Я в этом совсем не разбираюсь.
Еджи прикрыл на секунду глаза. Все это напоминало ему о прошлом. Бешеный ритм музыки за перегородкой. Жар. Сигаретный дым. Он, наверное, никогда не изменится. Ему нравятся такие места. Все здесь – словно огромная прелюдия к сексу. И в то же время все это теперь ему было словно чужим. Больше всего на свете Еджи хотел, чтобы сейчас Ран был рядом с ним. Чтобы он пришел и сел рядом, вырывая его из цепких пальцев прошлого в настоящее, где их было двое. Где было жаркое сплетение тел прошлой ночи. Жадные руки Рана, ласкающие его везде и словно вынимающие из него душу. Но Кен прав. Он улыбается всем. Он такой, какой есть и себя уже не переделать. Ран сказал «люди не меняются». Похоже, он чертовски хорошо знал, о чем говорил.
Вошел официант.
- Вы что-нибудь выбрали?
- Да, - Еджи понял, что снова улыбается. - Две «Лагуны», бутылку Чианти, лед и вот это.
Он ткнул пальцем в меню с закусками, не произнося вслух названия, по самой простой причине – он не мог прочесть его правильно.
- Это все? – молодой официант улыбнулся в ответ, что-то записывая в блокноте.
- Еще сигареты, - помедлив секунду, заказал Еджи, и снова ткнул пальцем в меню. – Милд Севен.
- Хорошо, - парень снова поклонился и вышел, задвинув за собой дверь.
- Еджи, - испуганный голос Кена привел его в чувство, - Еджи, твою мать, ты же не куришь!
- Мне хочется, - коротко сказал он и посмотрел вслед официанту. Забыл сказать, чтобы им не присылали девочек.
- С тобой все нормально? – Сибиряк наклонился к нему.
- Да. Да, - Еджи кивнул и улыбнулся уже своей нормальной улыбкой. - Все хорошо. Я просто хочу выкурить пару сигарет. Ты ведь ничего не расскажешь Рану?
Он заговорщицки подмигнул другу.
- Не скажу, - буркнул Кен. - Что ты заказал?
- Два коктейля. Слабоалкогольных. И бутылку вина. Думаю, коктейли выпьем, а бутылку, так для прикрытия, - он сладко потянулся. - И придется спуститься вниз хоть раз.
- Зачем? – нахмурился Сибиряк. Его туда совершенно не тянуло.
- Засветиться. Что мы танцевать приходили, выпить, развлечься.
- Понятно, - обреченно вздохнул Кен.
Через несколько минут принесли заказ. Еджи поймал официанта за руку.
- Постарайся, чтобы к нам не подсели девочки, - попросил он его, давая понять, каких именно девочек он имеет в виду. А про себя подумал:
«Не надо больше потаскух в этой комнате. Хватит и меня одного».
В глазах официанта промелькнуло удивление, потом он бросил беглый взгляд на Кена, который рассматривал только что принесенный коктейль на свет, и понимающе улыбнулся.
- Хорошо, - только и ответил он.
Вышел, снова оставив друзей наедине. Интересно, стоит сказать Кену, что их приняли за пару или нет.
- Вкусно, - констатирует Сибиряк, отпивая из своего бокала.
- Ага. Я знаю, - Еджи берет свой бокал. - Выпьем немного и пойдем на танцпол.
Кен скривился.
- Не умеешь танцевать?
- Умею. Не люблю просто.
- Почему? – Еджи приподнял бровь.
- Бесполезный расход энергии, - вздохнул Кен и сделал большой глоток.
Еджи засмеялся. Нет, это было действительно смешно!
- Что я такого сказал?
- Ты говоришь прямо как Ран, - признался Балинез, отсмеявшись. - Такие глупости и с таким серьезным лицом.
- Это не глупости.
- Глупости, - категорично отрезал Еджи. - Расход энергии не может быть бесполезным, если приносит удовольствие. Это как секс.
- У тебя всё, как секс, - Кен ополовинил свой бокал и поставил на столик.
- Возможно, - в отличие от Кена, Еджи тянул свой коктейль через соломинку. Лед стучал о края бокала. Алкоголь ему всегда нравился. Нравилось чувство свободы, которое он дарил. Люди не меняются, нэ?
- Айя совсем не пьет?
- Иногда, - и тут же поправляется. - Очень редко. И в отличие от тебя почти совсем не пьянеет. Ты разве сам не знаешь?
- Ты его знаешь лучше, - Кен заметно покраснел, то ли от алкоголя, то ли от смущения. - Он, в конце концов, твой…
- Мой парень, - подсказывает Еджи, пока тот подбирает приемлемое слово. - Тебя это смущает до сих пор?
- Нет. Уже нет. Ну, иногда…
- Иногда – это как понять?
- Иногда – это когда я слышу вас по ночам, - выпалил Кен и снова взял бокал, чтобы чем-то занять руки.
- А, это, - Еджи усмехается. - Неужели мы такие громкие?
- Да. Весьма, - Кен тоже поймал соломинку губами. - Вы оба.
- А мне кажется, что мы издаем весьма милые звуки. – Еджи, больше не сдерживаясь, засмеялся. - Особенно Ран.
- Ты хоть представляешь, какая слышимость в комнате Оми, если вас слышу даже я? – он хотел сказать вовсе не это. Он хотел спросить что-то совсем личное, почти похабное. Кто из них кого? По вчерашним звукам было трудно понять. Сначала срывающийся голос Айи все время повторяющий «Еджи! Еджи!», потом через какое-то время очень громкие и продолжительные стоны самого Балинеза, из которых вообще можно было разобрать только «Да!» и «Ран!». К чести Кена надо было сказать, что у него никогда не вставало на их стоны за стеной, даже если он себе прекрасно представлял, что именно там происходит. Это его смущало и все. Зато Оми проявлял к этому незавидный интерес. Как-то Кен застал его едва ли не прижавшегося ухом к стене. Хотя и за ним Кен ничего кроме интереса не наблюдал.
- А нам не жалко, - Еджи выглядел донельзя довольным, почти счастливым. - Слушайте на здоровье.
- Прошлой ночью…
- Что?
- Нет. Ничего, - он мотнул челкой.
- Тогда пошли танцевать. Объект скоро придет, - постановил Еджи, допивая свой бокал.
- Пошли, - с обреченностью приговоренного согласился Кен и тоже допил свой коктейль.
Танцпол ожил. Зажигалки успели покинуть его, и уступить место танцующей молодежи. Еджи улыбнулся шире. Музыка отзывалась в нем, заставляя кровь бежать быстрее. Кен скептически смотрел на все это с лестницы, пока Еджи не подхватил его за руку и не потащил за собой. Уже через секунду они оказались среди танцующих, и Кену поневоле пришлось начать двигаться. Ритм был завораживающий. Огни вычерчивали фигуры и тут же скрывали их. Все было словно нереальным. Очень быстро пришло вдохновение танца, которое Кен считал для себя давно и прочно забытым. Но стать немного проще рядом с Еджи, и только рядом с ним – было возможно. Блондин танцевал, чуть прикрыв глаза, скользил рукой, обтянутой узкой перчаткой, по обнаженному животу, каждое движение – страсть, переходящая в похоть. Он брал танцпол лучше любой зажигалки.
Кен поднял взгляд на зеркало. Как ни крути, но они отлично смотрятся. Это сумасшествие длилось минуты. Закончилась одна песня и началась другая. Потом третья. Выносливости Кена хватит надолго, а Еджи, похоже, мог продолжать двигаться под музыку вечно. Прошло еще две песни. На Еджи с интересом поглядывало уже пол зала. И Кен с запоздалым ужасом понял, что и на него самого тоже.
- Еджи, - Кен тронул друга за руку. - Давай отдохнем. Пошли к стойке.
- Я не устал.
- Не увлекайся, - Сибиряк нахмурился и потянул его за собой, окончательно выводя из танцевального транса.
Они подошли к стойке. Еджи тут же уселся на высокий стул, и что-то сказал бармену. Кен оперся локтями о стойку и тяжело выдохнул. Его волосы взмокли, а топ прилип к спине. Еджи не обладал капитальной выносливостью Сибиряка, но был словно рожден для таких занятий. Мокрые локоны падали на лицо. Топ и так едва прикрывавший грудь поднялся еще выше. Ткань была настолько тонкой, что сквозь нее были видны отвердевшие соски. Кен поморщился, представляя какое было бы сейчас выражение лица у Айи, и потянул топ друга вниз, одергивая предательскую ткань.
- А? Что? – не понял Еджи.
- Заголился тут, - усмехнулся Сибиряк. Тут перед ними бармен поставил два пузатых бокала. - Что это?
- Коктейль. Сказали фирменный, - Еджи придвинул к себе свой бокал. - Я такого еще нигде не видел.
- Ладно, давай выпьем, - обреченно согласился Кен, думая, что еще одна такая миссия с Еджи, и он сопьется. Пусть с ним в следующий раз идет Айя. Он единственный, кого Балинез слушает. Кен ему вроде как друг, но оказать на него какое-то давление он не мог. Либидо Еджи просто подавляло.
- Еджи! – легко выскользнув с танцпола, к ним спешил молодой парень. Тонкая фигура, алые волосы, фиалковые глаза, профессионально подведенные карандашом.
- Чика! – Балинез повернулся на стуле и радостно замахал ему рукой.
- Еджи! – парень подошел ближе и улыбнулся. – Мне вначале показалось, что я обознался. Но потом понял, что нет. Может кто-то еще и умеет так танцевать, но притягивать к себе столько взглядов – вряд ли.
Кен тряхнул головой, отгоняя наваждение. Парень был похож на Айю. Чуть стройнее, чуть улыбчивее, но очень похож. Сибиряк бросил быстрый взгляд на Еджи, который беззаботно смеялся.
- Это твой парень? – Чика стрельнул глазами на Кена. - Тот самый?
От его опытного взгляда не укрылось ничего, ни крепкая мускулатура парня, ни влажные каштановые пряди, ни тем более взгляд, который тот бросил на Еджи.
- Нет, Чика. Нет, - Балинез похлопал Кена по плечу. - Это мой друг.
- А как Айя?
От этого вопроса Кен выпал в легкий осадок, а Еджи смутился, что казалось вообще невозможно в принципе. Значит, он с кем-то все-таки говорит об Абиссинце. С кем-то, кто поймет его лучше. Кен ощутил укол обиды, а потом и совести. А чего он хотел? Он же сам не может говорить об этом, краснеет, запинается, как дурак.
- Хорошо, - сдержанно отвечает Еджи и опирается о плечо Кена. - Знакомьтесь. Кен, это Чика – мой старый… знакомый. Чика, это Кен мой друг и сослуживец.
- Подумать только, - Чика улыбнулся, и надо сказать, улыбка ему очень шла. - Ты еще и работаешь!
- Все работают, - Еджи поглядел на парня с какой-то неподдельной грустью. - Кто как может.
- Ладно. Не грусти, - Чика облокотился о стойку рядом с Кеном. - Я тебя почти полгода не видел. Ты выглядишь лучше. Гораздо лучше.
- Спасибо, - Балинез чуть прикрыл глаза, чтобы не видеть его.
Присутствие Чики подействовало на него как холодный душ. Ран. Его Ран. Где-то там сейчас. Черт! Чика выглядел так, словно косплеил Абиссинца. И если бы Еджи не был уверен в обратном, то подумал бы, что они знакомы.
- Почему ты так на меня смотришь, Кен-кун? – прямо спросил Чика, не выдержав долгого изучающего взгляда. Он еще не был уверен, нравится ли ему брюнет или нет. Тем более что тот пока не проронил ни слова. Но он выглядел сильным. И выносливым. Чике такой тип нравился определенно. Такой уж если обнимет, то не вырвешься. Да и не захочешь.
- Извини, - Кен смутился и отвернулся. - Ты очень похож на Айю.
- А Еджи говорил - только прической, - разочаровано протянул Чика и повернулся к Балинезу. - Соврал?
- Нет, - ответил за него Кен. - Просто такое впечатление вначале создается, а когда немного ближе посмотришь, то оно проходит. Твоя прическа, цвет волос и глаз.
- Это линзы, - признался Чика и замер на секунду, а потом продолжил таким же спокойным голосом. - Еджи, ты не говорил, что у твоего парня глаза такого цвета.
- Разве? – Еджи удивился. - К слову не пришлось. Выпьешь с нами?
- Конечно, - рассмеялся Чика. - Когда я отказывался?
- Тогда может, поднимемся к нам?
- Давай еще раз станцуем, - предложил Чика. - А потом пойдем. Вы на втором этаже или на третьем?
- Здесь есть третий этаж? – удивился Кен. - Я не заметил.
- Чика шутит, Кен, - Балинез осуждающе посмотрел на бывшего любовника. - На третьем этаже спальни. Такие номера для тех, кому особенно невмоготу.
- Ладно-ладно, - Чика расстегнул еще одну пуговицу на своей шелковой рубашке, полностью открывая грудь. - Идемте танцевать. Мне нравится эта песня. И я тысячу лет не видел, как ты, Еджи, танцуешь.
- Тогда надо дать тебе посмотреть, - Балинез допил свой бокал и поставил на стойку.
- Я не хочу больше, - Кен посмотрел вверх. - Я лучше поднимусь и посмотрю как там дела.
- Хорошо, - Сибиряк, наконец, поймал взгляд Еджи, предельно серьезный и немного горький. И мгновенно успокоился. Все будет в порядке. Ничего не поколеблет Еджи. Ни клуб, ни сигареты, ни ссора, ни этот парень из прошлого.
- Недолго только, - Кен повернулся и пошел к лестнице, оставив свой недопитый бокал на стойке.
Чика смотрел ему вслед. Облизнул пересохшие губы.
- Ееееджи, - задумчиво протянул он. - А скажи мне…
- Чика, прекрати, - одернул его Балинез. - Оставь Кена в покое.
- Но он мне нравится, - Чика по-собачьи наклонил голову на бок. - У него такая аппетитная задница и мышцы стальные. Почти как у тебя.
- Он не по этой части, - Еджи усмехнулся. - А тебе каждый столб нравится. Знаю я тебя.
- А твой парень? Он какой?
- Ох, - Еджи растерялся. Какой Ран? Совершенно сумасшедший. Он трахает Еджи так, словно уничтожает его. И сам разводит перед ним ноги, так, просто, и говорит «Иди ко мне». Его горячие губы целуют по утрам. Он - самое нежное, что знал Балинез в своей недолгой жизни.
На последней миссии они дрались спина к спине. Он - самое надежное, что знал Балинез в своей бессмысленной жизни.
Как он улыбается сестре в трубку, когда она звонит. Он - самое совершенное, что знал Балинез в своей пустой жизни. И, наверное, то, какой он бывал властной сволочью, ничтожно по сравнению со всем вышеперечисленным.
- Сложный вопрос, Еджи?
- Нет. Не сложный. Ран сумасшедший до совершенства. Просто мы сегодня немного повздорили из-за работы…
- Понятно, - задумчиво протянул Чика. - Ты говорил, что вы работаете вместе.
- Да, - Еджи тряхнул волосами. - Надоело. Пошли танцевать.
- Конечно.
Когда они поднялись, Кен уже выудил бутылку из ведра со льдом, заказал чистые бокалы. Еджи удовлетворенно все это оглядел, сел на диван и стал распаковывать пачку сигарет. Чика тут же занял стратегическую позицию между Кеном и Еджи. Разлил всем вина.
Балинез с мукой подумал, о том, что Айя, вернувшись усталым после миссии, скажет ему. Он больше даже не допускал в свое сознание мысли, что любимый не вернется. Эту мысль словно отрезало. Все будет хорошо. Еджи верил в Рана так сильно, словно в Бога.
- Ты постоянно хмуришься, - Чика подал ему бокал и с улыбкой смотрел, как тот неловко закуривает.
Еджи судорожно затянулся. Ядовитый дым потек в легкие. Облегчение от первой за полгода сигареты было слабым. Балинез поднял глаза на Кена и вопросительно посмотрел. Тот покачал головой. Объекта все еще нет. Может, он поступил глупо, пригласив Чику посидеть с ними, но он знал, что парень не был навязчив, и его всегда можно легко попросить уйти. А может тот и сам уйдет, когда поймет, что провести ночь ни с Еджи, ни с Кеном ему не светит. А пока он, словно тень из прошлого, ласкал взгляд и слух. Только думать о том, что скажет ему Айя по этому поводу, все равно не хотелось.
Еджи был благодарен Чике за то, что когда он сам зашел в тупик своих желаний и мыслей, тот вывел его, и практически толкнул в объятья Абиссинца. Если бы не их разговор тогда в баре, Еджи, может быть, никогда не признался бы Айе. И это чувство перегорело бы в нем. Возможно, не скоро, но перегорело бы.
- Кен-кун, - Чика оставил Еджи и принялся за Кена. - Вы работаете с Еджи? И чем занимаетесь?
-У нас цветочный магазин, - Еджи видел, как смутился Сибиряк при этих словах. Хотя за последнее время они все научились говорить о своем прикрытии почти с гордостью.
- Еджи, ты флорист? – удивленно повернулся к нему Чика.
- Да, - Балинез усмехнулся, затягиваясь. - А на кого похож?
- На стриптизера, - автоматически сказал Чика, но тут же спохватился. - Прости. Я имел в виду, что даже не знал, кем ты работаешь.
- Ничего, - Еджи пожал плечами. - Мы мало успевали поговорить.
- Да, уж, - Чика тихо засмеялся, видимо вспомнив что-то особенно интересное. - Дело прошлое.
- А ты? – спросил Кен, стараясь завязать нормальную беседу. - Кем ты работаешь?
- Я шлюха, Кен-кун, - парень улыбнулся. Ему нравилось шокировать окружающих. Еджи видел, как покраснел Сибиряк, не зная, что ответить. И решил отыграться за него.
- Чика, - он затушил сигарету в пепельнице. - Шлюха – не профессия. Это образ жизни. А профессия называется – проститутка.
- Хм, - парень изогнул свои безупречные губки в глумливой усмешке. - Как скажешь. Тебе виднее.
- Чика! – Еджи засмеялся. Теперь он уже мог над этим смеяться. Все это не имело к нему никакого отношения. Оно и раньше, когда было его настоящим – не причиняло дискомфорта его маленькому тщеславию. И уж тем более теперь, оставшись в прошлом, теперь, когда он принадлежал Рану, а Ран принадлежал ему.
Чика откинулся на спинку и посмотрел в потолок.
- Ты счастлив, Еджи? – тихо спросил он.
- Да, - Балинез ответил не задумываясь. Возможно, Айя далеко не идеален, но чувство, родившееся между ними, не хотело остывать. Оно горело между ними ровным пламенем безумия. Чтобы это понять, им надо было безобразно поссориться сегодня? Еджи не знал. Он скосил глаза на своего бывшего любовника, который раскинулся на диване, подняв лицо вверх, словно ловил невидимые капли дождя. Что за мысли были у него сейчас в голове, Еджи не взялся бы сказать. Он уважал право других на тайну мысли.
Кен посмотрел на них задумчиво и отхлебнул из своего бокала разом почти половину. Эту сторону Еджи он почти не знал. И не мог сказать, нравится она ему или нет. Немного развратно он выглядел всегда, но сегодня особенно. Он подходил этому месту, как перчатка к руке. Кен вздохнул. Чика поднял голову и с улыбкой посмотрел на него.
- Извини, Кен-кун. Тебе с нами скучно?
- Я сюда не веселиться пришел, - брякнул Сибиряк и тут же прикусил язык. Но Чика не обратил внимания на то, что он сболтнул лишнего. Или сделал вид, что не обратил.
- Какая приятная громкая музыка, - Чика сладко потянулся. - Я умею танцевать танец на коленях. Хочешь?
Кен от этого предложения поперхнулся дорогим вином и закашлялся.
- Ну что так сразу? – удивился Чика, заботливо хлопая его по спине. - Раз Еджи занят, то почему бы нам с тобой не развлечься?
Кен закашлялся сильнее. Еджи начал тихо смеяться.
- Извини, - наконец сумел выдавить Сибиряк. - Я не интересуюсь парнями. Мне больше нравятся девушки.
- Какие глупости! – Чика совершенно не обиделся. - Я понимаю, что это не тематический клуб, но и особых консерваторов я здесь не встречал.
- Чика! Ой, не могу больше смеяться, - утер слезу Еджи. - Оставь его. Он настоящий спортсмен. Наш образ жизни ему чужд.
- Жаль, - вздохнул Чика и поднялся на ноги. - Было бы весело.
- Вряд ли, - выдавил Кен.
Чика прошел до двери и отодвинул ее в сторону. В комнату сразу же ворвался шум зала. Музыка, голоса, суета. Еджи понял, что Чика глазами ищет кого-то внизу на танцполе.
- Останься с нами, - позвал Еджи. - Просто посиди недолго. Куда ты торопишься?
- Я видел там гайдзина, - Чика скользнул глазами по толпе. - Я бы хотел тебя, но раз нет, то хочу его.
Еджи хмыкнул. Он совсем недавно ничем от него не отличался. Так же приходил в клуб, искал партнера на ночь. Это было и целью и смыслом. Жизнь текла сквозь пальцы как вода. Сладкая истома тела наутро. Запах чужого одеколона на своих вещах. Жизнь без поцелуев и привязанностей.
Ран не пользовался парфюмом, что очень нравилось Еджи.
Балинез чувствовал, что жар затапливает тело. Не пьяный жар, но какой-то совсем другой. Мир дрожал вокруг него. Звуки становились нереально громкими, а краски непривычно яркими. Такое с ним уже бывало. Редко. Но бывало. Он вдруг подумал, что сейчас способен сделать глупость. Силуэт Чики напротив двери так болезненно напоминал ему об Айе, который сейчас так далеко от него. А Еджи хотелось, чтобы он был рядом и ласкал его, как только он умеет это делать. Все тело было как струна, и оно начинало дрожать в ответ на любой звук и прикосновение. Еджи мотнул головой, отгоняя наваждение. Нет, так не пойдет. Что-то странное происходит. Будет все-таки лучше, если Чика уйдет. Это не позволит Еджи сделать какую-нибудь глупость.
- О! Вон он! – Чика подался вперед. - Я нашел его. Рыженький. Какой симпатичный. Я пойду вниз, Еджи?
- Как хочешь, - Балинез закурил еще одну сигарету.
- Ну, тогда увидимся, - он махнул рукой ему и Сибиряку. - Пока, Кен-кун. Ты сам не знаешь, от чего отказываешься.
- Наверное. Извини, если что, - Еджи видел, как Сибиряк отчаянно краснеет в который раз за этот вечер.
- Не беспокойся, - Чика подмигнул им и закрыл дверь.
- Он похож на Айю, - сказал Кен через несколько минут.
- Неа, - с уверенностью ответил Балинез. - Не похож.
- Угу. Кому врем, не забываем? – Усмехнулся Кен. Он вдруг понял, что его совсем странно ведет. Неужели он так много выпил? Да, нет. Совсем не много. Чего ж его так разморило? Музыка отзывалась глухой вибрацией во всем теле.
- Странно, - Еджи потер ладонью лицо, и хитро прищурился сквозь пальцы. - Ты правда его не хотел?
- Твоего бывшего любовника? – Кен усмехнулся. - Нет.
- Он мне не то чтобы бывший любовник, - Еджи затянулся. Его рука с сигаретой чуть подрагивала. - Мы просто когда-то трахались. Не встречались.
- Понятно, - Сибиряк чувствовал, что уже может спросить, то, что собирался весь вечер - Ты его трахал?
- Да, - Еджи посмотрел на дверь каким-то совсем расфокусированым взглядом.
- А Айя трахает тебя? – Кен сам поразился тому, как легко смог это сказать.
- Да, - Еджи расплылся в блаженной улыбке. - Почти всегда он меня трахает.
- Почти всегда?
Все. Кен чувствовал, что крышу у него сносит. Он не мог говорить об этом с Еджи. Вибрация во всем теле усиливалась. И с языка слетали совершенно непристойные вопросы.
- Я тоже трахаю его, - Еджи затушил сигарету и как-то странно посмотрел на свои пальцы. - Он такой сладкий и доступный.
- Ахренеть, - Кен растеряно моргает. - Поверить не могу.
- Во что? – Еджи смеется. - В то, что он сладкий? Или что он доступный?
- В то, что он позволяет тебе его трахать.
- Разве это странно? Он же любит меня.
- В это мне тоже до сих пор не верится.
- Это, между прочим, обидно, - Еджи взъерошил волосы. - Разве меня не за что любить?
- Не знаю, - Кен окинул его ехидным взглядом. – Любить-то может и есть за что…
- Хочешь сказать, что не стал бы со мной спать? – Еджи погладил себя по голому животу. - Смотри, какой я сексуальный.
- Ну, да, - Кен уже откровенно смеялся. Все это казалось ему невероятно смешным. Кожа у Еджи была золотисто-смуглой. В своем коротком топе он действительно выглядел, как развязная шлюха. Но все это ему невероятно шло. И, наверное, привлекало женщин не меньше чем мужчин.
- Да ладно тебе, - Еджи придвинулся и взял Кена за запястье. - Неужели ты меня никогда не хотел?
Он стянул с него перчатку и положил его голую ладонь себе на живот.
Дрожь от прикосновения почти убила Кена. Он растеряно моргнул. Это было что-то странное. Он начал запоздало понимать, что странная дрожь, слишком яркие звуки и краски и мягкое головокружение – все это не просто так.
- Еджи, - Кен не задумываясь о том, что делает погладил друга по голому животу. - Что было в том коктейле, что мы выпили в баре?
- Не знаю, - Еджи, похоже, уже вообще не понимал, о чем разговор. - Я не спросил.
- Там был наркотик, - констатировал Кен очевидное. - Какая-то дрянь…
- Может быть, - Балинез снял свои перчатки. - Они здесь торгуют дурью. Но я ничего такого не просил у бармена.
- Ясное дело, - Кен убрал руку с его живота.
Еджи закинул ногу на ногу и снова растер лицо ладонью. Кен не понимал, о чем он думал, но его расфокусированный взгляд ему совершенно не нравился. И еще ему не нравилось, что друг рвался доказать ему свою сексуальность. И то, что он снял перчатки. Наверное, не стоило Чике уходить. С ним Балинез еще как-то держал себя в руках, а с Кеном этого можно было не делать. Но было одно большое «но». Даже если рядом с Еджи не было Айи, он все равно оставался с ним. А чувство, которое Кен испытывал к Абиссинцу, было похоже и на страх и на уважение одновременно. Оно возникло с первой минуты знакомства, и возможно именно оно послужило причиной той безобразной драки. Еджи был другом, равным, а Айя чуть больше чем они все. И Айя всегда оставался рядом с Еджи. Всегда с тех пор, как они начали встречаться.
- Кен? – Еджи тронул его за плечо, осторожно погладил пальцами. Дрожь от его пальцев отзывалась где-то глубоко в теле Кена. Это надо прекратить. Немедленно! Сейчас же! Он раздраженно стряхивает руку Еджи.
- Может, пойдем вниз? – предложил он.
- Не уверен, что сейчас смогу ходить. По крайней мере, ровно, - Еджи смеется и снова проводит пальцами по плечу Кена. Мир пульсирует, дрожит, извивается. Кожа Кена такая гладкая. Топ без рукавов не скрывает его сильные накачанные руки. И черное ему бесспорно идет. Настоящий белый охотник. Состоит из одних принципов.
- Еджи, - Сибиряк смотрит ему в глаза. - Ты понимаешь, кто перед тобой?
- Вполне, - Еджи чуть наклоняется вперед. Мир пульсировал. Воздух был жарким и вязким. – Я, правда, чувствую себя немного странно.
- Ты полностью обдолбанный, - высказался Кен и уже тише добавил. - И я тоже…
- И что? – Балинез убрал длинную прядь за ухо. - Мы не можем уйти.
- Отодвинься, - Сибиряк решительно уперся ладонью ему в грудь. - Что бы это ни было, действие наркотика не может длиться долго.
- Хорошо, - Еджи посмотрел на его руку. - Мы подождем. Зато теперь ты можешь спросить у меня все, что так долго собирался. Если, конечно, на утро вспомнишь ответы.
Сибиряк отдернул руку. Весь мир бился в агонии. Воздуха не хватало катастрофически. В том месте, где пальцы Еджи гладили его плечо, растекался жидкий огонь. Он катился огненным комом, рвал из легких воздух.
- Отлично! - Кен откинулся на спинку дивана. - Ты хочешь, чтобы я спросил тебя об Айе?
- Ты сам этого хочешь. Я вижу, как у тебя чешется язык, но твоя скромность в этих вопросах просто убивает, - Еджи развязно засмеялся. В его глазах плясали невероятные бешеные огоньки.
- Кто из вас признался первым? – Кен решил плыть по течению, иначе этот огонь сомнет его.
- Сложный вопрос, - Еджи закусил губу. - Это я признался ему.
- Почему сложный?
- Я сказал ему, что хочу его. За что, естественно, получил по морде. А когда меня ранило, тогда, зимой, я сказал ему, что люблю его. И все. Когда очнулся, он уже был моим.
- Капкан из слов, - хмыкнул Кен, разглядывая друга. Да, пожалуй, он понимал Айю. Еджи хотелось. Его хотелось пробовать, пить, ласкать. Черт! О чем он думает!
- Я почти не помню своего признания, - Еджи смотрел на него, не моргая, а слова слетали с его губ легко и невесомо, оплетали Кена. - Смешно, да? Ран казался таким недоступным, но попался в самый простой в мире капкан из слов о любви.
- Он бы не поверил в слова, - хмыкнул Сибиряк. - Он поверил в тебя.
- Знаю. И все равно чувствую себя подлецом.
- Почему?
- Потому что украл его у всех. Сделал только своим. И ничего не предпринял, чтобы этого заслужить.
- Он не ангел, Еджи.
- Я знаю. Ран любит меня, хотя я и жил как шлюха последние несколько лет.
- Почему ты зовешь его «Ран»?
- Не знаю, - казалось, Еджи растерялся от этого вопроса. - Я просил его об этом. Мне это кажется естественным. Ведь это его имя. Айя – это его сестра. Не хочу думать о ней, когда я с ним.
- Ты сам не понимаешь?
- Ему идет.
- И ты ни разу не оговорился? Не назвал его Айей?
- Нет. Ни разу.
- Даже в постели?
- Тем более в постели. Когда его член во мне – тяжело звать его женским именем.
- Тебе нравится?
- Когда его член во мне? – Еджи усмехается. - О, да. Мне нравится. Пусть я чертов извращенец, но мне это нравится. Мне и раньше это нравилось. Я ведь говорил – он не первый мой мужчина.
- Я думал раньше ты был сверху. Как с Чикой.
- Нет. Мне нравится и брать, и давать. Ран об этом знает.
- И позволяет тебе трахать себя?
- Поверь – ему это тоже нравится. Иначе он бы не стонал так сладко.
- Верю. Оми говорил, что вы делаете это практически каждую ночь.
- Да. Бывает даже не единожды за ночь. У него нет с этим проблем. Темперамент у него бешеный. Он может трахать меня несколько раз, даже не вынимая.
- А по нему и не скажешь.
- У него несколько лет не было секса. Он наверстывает упущенное. А я и раньше почти каждый день…
- И он знает обо всех твоих бывших?
- Знает. Он даже однажды назвал меня потаскухой. Просто когда я с ним – реальность словно меняется. Нет ни прошлого. Ни будущего. Только он.
- Я однажды видел, когда вы не закрыли дверь…
- Что ты видел?
- Как он стоял на коленях у твоих ног и отсасывал тебе.
- Это нормально. Когда он берет у меня в рот, я чувствую, словно он подчиняет меня себе. Доказывает, что я принадлежу ему.
- Вы целуетесь по утрам на кухне, когда думаете, что мы с Оми еще спим.
- Вы видели?
- Много раз.
- Смешно. Только ему не говори, а то он лишит меня утренних поцелуев.
Кен уставился на губы Еджи помимо своей воли. Ему начало казаться, что этот похабный разговор никогда не закончится.
- Хочешь меня поцеловать? – спросил Еджи и, не дожидаясь ответа, потянулся к нему.
Еще ровно полминуты Кен понимал, что он делает и чего делать не следует. А потом Еджи обжег его своим дыханием и впился в губы, обрывая любые слова.
У губ Еджи был вкус сигаретного дыма и похоти. Жадный горячий рот. Кен сам не понял, как запустил пальцы в длинные растрепанные волосы друга, притягивая его ближе, целуя, жадно ловя дрожь в его теле и делясь своей.
Балинез, похоже, сошел с ума окончательно. Он подался вперед и через минуту уже полностью сидел у Кена на коленях. Не разрывая при этом поцелуя. Кен одурел от этих новых ощущений. От сладкого властного языка между своими губами. От горячего, слишком тяжелого тела, которое прижималось к нему. Еджи обхватил его руками и теперь гладил его плечи. Жидкий огонь от прикосновений хлынул вниз.
Сибиряк застонал и прижал к себе Еджи, чувствуя, как он дрожит у него под руками. Стал гладить его спину. Он не представлял, что можно еще сделать. У него никогда не было мужчин. Но Еджи было мало, он терся об него всем телом. И Кен почувствовал, что член у блондина стоит так, что упирается в его живот при каждом движении. Странное ощущение. Непривычное. Но захватывающее. Кровь зашумела в ушах. Словно во сне Сибиряк потянулся к поясу его брюк, расстегнул верхнюю пуговицу. Еджи откинулся чуть назад, отрываясь от его губ, и через секунду Кен понял, что он стаскивает с себя обувь. Чтобы снять штаны и дать ему доступ ко всему остальному. На секунду Кен понял, что они делают.
- Еджи, подожди, - заговорил он сбивчиво и тихо. - Еджи, не надо. Хватит. Слышишь?
- К черту, Ран! - Балинез избавился от обуви и снова впился в его губы, целуя, покусывая. Запустил ладони ему под топ, задирая его вверх. Кен выгнулся навстречу этим ласкающим рукам. Реальность дрожала от соприкосновения их тел и плыла, унося остатки размышлений. Кен попытался поймать одну-единственную важную мысль. Как он его назвал? Но Еджи расстегнул на нем брюки и запустил в них руку, обхватывая пальцами горячий, уже стоящий член. Это смыло остатки размышлений. Заставило Кена снова выгнуться от удовольствия, откидываясь на спинку дивана.
- Сейчас, - Еджи облизнул губы. Глаза у него были уже не зеленые. Зрачок затопил радужку. Он наклонился вправо и чем-то щелкнул на подлокотнике. Кен охнул, когда спинка дивана пошла вниз.
Уже через минуту он лежал на спине, придавленный сверху тяжелым телом Еджи. Диван разложился полностью, превратившись просто в какой-то траходром.
- Нравится? – Еджи наклонился над ним, сверкнув безумными глазами.
Кен, не говоря ни слова, расстегнул ширинку его брюк и вцепился в ремень. Еджи помог ему стащить с себя брюки вместе с бельем и бросил их куда-то на пол. И снова – поцелуи, переходящие в укусы, и бесстыжие пальцы блондина, обыскивающие его тело. И снова нет ничего. Есть только дрожь и бешеный стук сердца. Еджи разводит свои обнаженные ноги и встает на четвереньки, нависая над Кеном. Сибиряк тянется к нему, жадно проводит руками по почти полностью обнаженному телу над собой, спускается рукой ниже. Он никогда этого не делал, но сейчас он способен на все что угодно. Член Еджи горячий и чуть влажный на кончике. Ощущение, что он касается рукой чужого и так похожего на его собственный, сбивает дыхание. Кен поспешно выпускает его, но лишь для того, чтобы окончательно расстегнуть на себе штаны и чуть приспустить их, высвободить свой собственный член. Господи! Сибиряк чувствует, что возбуждение хлещет из него. Он хочет взять Еджи прямо сейчас. Но друг снова наклоняется к нему и целует. Да сколько же можно! Кен обнимает его за талию и сам садится. Еджи сжимает его бедра коленями, а руками снова скользит по плечам, рисуя на коже какие-то непонятные рисунки. Кен утыкается лицом ему в грудь, вдыхает пьяный дурманящий аромат, прикусывает вызывающе торчащий сосок прямо через тонкую ткань. Еджи стонет, почти вскрикивает.
- Иди сюда, - хрипло говорит Кен, опуская руки на задницу друга, и тянет его на себя.
Глаза Еджи удивленно распахиваются, но он послушно опускается. Кен понимает, что делает что-то неправильно, но не понимает - что именно, пока не становится слишком поздно. Он легко касается пальцами анального отверстия Еджи и направляет себя внутрь.
Туго. Как туго он входит в него. Кен надавливает на его бедра сильнее, пытаясь войти полностью. Еджи выгибается у него в руках. Ни стона. Ни звука. Сибиряк запоздало понимает, что причиняет ему боль. Еджи запрокидывает голову и до боли сжимает его плечи. Никогда ничто так плотно не обхватывало член Кена. Горячо. Невыносимо приятно. Ему хочется начать двигаться, но Еджи сверху и Кену приходится обнять его руками и потянуть чуть вверх, а потом обратно вниз, насаживая на себя полностью. И Балинез наконец стонет. Надрывно, словно умирает.
- Ран, - он выгибается в руках дугой. - Ран… больно…
Кен тянется к его губам. Целует. Принуждая замолчать. И снова заставляет его двигаться. Внутри Еджи раскаленный жар. Тесно. Совсем не как с женщиной. Ощущения необычные, но очень приятные. И Еджи такой тугой, несмотря на то, что с ним делал Айя. Все еще очень тугой. Неужели Абиссинец каждый раз причиняет ему такую боль? Кен думает, что все это слишком, и так продолжаться больше не может. Сводящая с ума теснота тела Еджи, почти не дает двигаться в нем. Балинез зажимает себе рот рукой, чтобы не кричать в голос. Всего этого Кен не может выносить. Он тянет друга вверх.
- Это невозможно…
- Ран! – Еджи вцепляется в его руки и не дает разорвать связь между ними, сам приподнимается и опускается на его члене. - Ран, трахни меня… Так как ты этого хочешь…
Еджи снова запрокидывает голову, чтобы он не видел боль в его глазах и продолжает двигаться. Сильно и настойчиво вбирая член в свое тело. Движения становятся более быстрыми, судорожными. Кен чувствует, что входить становится легче. Еджи стонет, но не дает оттолкнуть себя. Кену приходится снова обнять его, и позволить опускаться на себя так быстро, как ему хотелось. Еджи бьется, словно в агонии, и Кен не может понять - больно ли ему, хорошо ли, но начинает бессознательно приподнимать бедра навстречу каждому толчку.
- Ран! – Еджи кусает губы. - Ран! Ран! Ран!
Он мотает головой. Хлещет волосами Кена по лицу. И Сибиряк понимает, что не выдержит больше ни секунды дольше. Он судорожно дергает Еджи на себя и целует, чувствуя, как член покидает узкое желанное тело. И это последнее скользкое движение вызывает спазм в животе. И дрожь во всем теле. Еджи стоит над его членом на коленях, уткнувшись ему в плечо лбом. Кен брызгает спермой ему между ног, и слышит короткий стон в ответ. Оргазм проходит дрожью по всему телу. Вибрируют даже кончики пальцев. И он длится долго. Так долго, как никогда этого с ним не было. Кен падает на спину, разжимая объятья и лишая Еджи опоры. Балинез чуть покачнулся, но устоял в прежнем положении – сжимая коленями его бедра. Волосы падают ему на лицо, и Кен ничего не может видеть, только, как он дрожит. Его член напряжен до предела. Как во сне, Кен тянется к нему. Обхватывает ладонью. Начинает ласкать.
- Ран, - сдавленный всхлип. - Ран, пожалуйста…
- Сейчас, - шепчет Кен, сжимая его.
Ласкать его рукой тоже невероятно приятно. Это словно продолжение оргазма. Еджи стонет и выгибается.
- Еще, Ран. Сильнее!
Кен гладит большим пальцем влажную головку члена и от этого движения Еджи падает вперед, обнимая его за плечи, и кончает ему в руку. Его сперма вязкая и горячая. Кен не чувствует отвращения. Скорее наоборот. Бешеная пульсация сменилась приятной дрожью. Мир угасал, вместе с яркими красками и безумными звуками.
@темы: фик, любовь, похожая на смерть
-
-
14.11.2009 в 13:14И где ты такие сайты видела?
-
-
14.11.2009 в 13:39Надо еще умудриться попереть некоторые фики
-
-
14.11.2009 в 13:43Выложи на Мистере Яое. Оттуда не попрут.
-
-
14.11.2009 в 13:45-
-
14.11.2009 в 13:47Что здесь скачивать, с комментариями, что там, когда сохраняется с третьего раза на четвертый - одно мучение.
-
-
14.11.2009 в 14:45-
-
14.11.2009 в 14:48А картинки? К тому же, в режиме пользователя, файлы, сохраненные с дневников открываются маленьким окошечком со скроллбарами в углу экрана.
-
-
14.11.2009 в 14:53-
-
14.11.2009 в 15:16На мистере яое, например, стоит ссылка на комментарии. Ты там разве никогда не была? Хотя оформление там...
-
-
14.11.2009 в 15:43-
-
04.01.2012 в 18:33побольше бы таких историй! и хорошо, что все хорошо закончилось.
спасибо Вам!
-
-
04.01.2012 в 19:14Спасибо